Оракул

Наконец Ренгана и его противника вызвали на арену, бойцы разошлись шагов на тридцать. Горец отвел меч в сторону и приготовился, парнишка, поднял щит повыше. Коротко протрубила труба, оруженосец кинулся на Ренгана, заслоняя голову и торс высоко понятым щитом. Определенный смысл в этой тактике присутствовал, парню было важно сблизиться, чтобы использовать секиру, для этого он закрылся, надеясь отбить оружие северянина, он понимал, что удар двуручного меча будет силен, и рассчитывал на инерцию. Ренган стоял неподвижно, а когда противника отделяло от него не более десяти шагов, взмахнул мечом, сопровождая движение клинка разворотом торса. Уродливое из-за навешенного чехла лезвие описало круг… пять шагов… четыре… Клинок врезался в поднятый щит — бело-зеленого оторвало от земли и отшвырнуло, он полетел, постепенно принимая горизонтальное положение и продолжая перебирать ногами, словно все еще бежит… наконец, врезался в песок плечами и затылком. При ударе защитный чехол на двуручном мече треснул, и несколько оторвавшихся фрагментов рухнули в песок одновременно с поверженным оруженосцем. Ренган вскинул оружие на плечо, развернулся и побрел прочь с арены. Искоса глянув на центральную трибуну, заметил, что герцог как раз ступил с лестницы на помост. Интересно, видел ли его светлость подвиг наемника?

Участники пеших боев теперь глядели на Ренгана с возросшим интересом. Тут возвратился Фомас с куском пирога. От клирика несло дешевым вином и острыми приправами. Ренган громко заявил:

— Твое благословение, как всегда, действует отлично!

И повторил:

— Как всегда!

Священник, должно быть, не понял, но на всякий случай кивнул и вгрызся в пирог. Ренган тихонько добавил:

— Благословлять станешь тех, кого укажу. Остальным откажи как-нибудь половчей. И не забудь, деньги — пополам.

Тут затрубили трубы, старик-распорядитель велел победителям первого круга выйти на арену и приветствовать высоких гостей, занявших наконец-то места на центральной трибуне. Шагая по взрыхленному песку, Ренган внимательно оглядывал тех, кто расположился вокруг герцога, да и самого Фиеро. Особого впечатления его светлость не производил — худощавый сутулый мужчина с заметными залысинами. Гораздо больше в глаза бросалось богатое платье, отлично подогнанное, чтобы скрыть недостатки фигуры вельможи. Одеваться Фиеро умел… Рядом с герцогом выделялась огромная фигура Норгана, богатырь поминутно склонялся к тщедушному соседу, должно быть, господа беседовали, и граф боялся не расслышать собеседника среди гомона и звуков труб. Когда наемник миновал трибуну, он оглядел соперников. Бело-зеленые явно проиграли, среди победителей северянин приметил только одного из них — того самого мечника, что дрался нынче первым. Когда бойцы покинули арену, на ней наконец-то объявился герольд. Поутру его не было — должно быть, сопровождал герцога, а теперь явился вместе с ним. Выйдя на ристалище, герольд объявил, что, поскольку вассалы его светлости выступили неудачно, далее турнир пойдет по иным правилам — участники станут сражаться друг с другом без деления на гостей и хозяев поля.

А Фомас вдруг обнаружил себя окруженным воинами, требующими благословения. Коротышка припомнил слова приятеля и теперь вертел головой, стараясь перехватить взгляд Ренгана. Северянин подошел поближе и указал на бело-зеленого, которому предстояло драться первым. Фомас принял величественную позу и объявил:

— Не все сразу, мои господа! Начнем, пожалуй… — клирик выдержал эффектную паузу и рыцари притихли, ожидая выбора, — …вот с вас, сэр. Из уважения к статусу хозяина ратного поля, я не возьму с вас больше, чем с моего старинного приятеля, сэра Ренгана…

И вновь благословение Фомаса сыграло свою роль — вассал Фиеро одержал победу даже более уверенно, нежели в первом бою. Перед следующей схваткой Ренган указал глазами на воина с двумя топориками. И снова победителем вышел осененный благодатью, которую испросил у Всевышнего чудотворец Фомас! Перед третьим боем Ренган едва заметно покачал головой, и клирик, обильно цитируя священные тесты, отказался давать благословение, невзирая даже на предложение заплатить вдвое больше, сделанное азартным оруженосцем…

Подошел черед Ренгана. Хмурый старик поправил защиту на клинке, что-то скрутил медной проволокой — чувствовалось, что у него большой опыт в подобных делах. Наконец Ренган был готов и выступил навстречу противнику. На этот раз его соперником оказался воин поопытнее, этот не стал бросаться очертя голову под удар, а принялся осторожно подбираться к северянину, спокойно поджидающему его приближения. Ренган старался избегать лишних движений, поскольку его способ ведения боя требовал много сил. Наконец противники сблизились, и горец ткнул острием, укрытым турнирной насадкой, в щит противника. Тот остановился и принялся топтаться на месте, не решаясь приближаться на расстояние рубящего удара. Ренган тоже не спешил, пресекая короткими тычками робкие попытки соперника сойтись.