Оракул

— Я разум. Вы, кажется, называете нас инопланетным разумом.

— Инопланетянин? — чуть не закричав вслух, но всё же сдержавшись, подумал он.

— В этой вселенной мы все друг другу инопланетяне, ты не находишь? — с усмешкой парировал голос. — У тебя там трещина на левом локте. Опасно. Если разойдётся, может быть смертельной. Разгерметизация мгновенная.

— Откуда ты знаешь?

— Вижу, — ответил голос. — Странно, что тебя это не беспокоит. На твоём месте я бы немедленно эвакуировался внутрь станции.

— Где трещина?

— Левый локоть у самого сгиба. Вон, справа от шва. Теперь видишь?

Скосив глаза, Александр вытянул шею, чтобы рассмотреть то самое место, и краем глаза на белоснежном рукаве скафандра действительно уловил какую-то ворсинку, еле заметную полоску, которой никак не должно было там находиться.

— Всё в порядке? — ожил эфир.

— Возникла необходимость срочно зайти внутрь.

— Что случилось? — встревожился Центр.

— Подозрение на повреждение скафандра. Трещина на левом локте.

— Немедленно эвакуируйтесь внутрь! — последовал приказ.

На рукаве и вправду обнаружилась трещина. Неизвестно откуда взявшаяся, ведь все скафандры перед отправкой тщательно проверялись ещё на Земле, она ввергла в недоумение весь экипаж международной станции. Небольшое смещение от малейшего неверного движения локтем, и рукав бы расползся. Несчастный случай.

— В рубашке родился, — хлопнул его по плечу командир экипажа. — Ты как заметил-то?

— Да так, почувствовал неладное, — отчего-то запнувшись, сказал Александр, не решаясь так вот сразу рассказать о таинственном голосе в голове.

— Благодари интуицию, — ответил командир. — Опасное это дело, повреждение скафандра.

Всё ещё не разобравшись в произошедшем, Александр улучил момент, когда все остальные были заняты своим делом и подумал:

— Ты тут?

— Тут, — немедленно ударил в уши уже знакомый голос.

— А почему слышишься именно мне?

— Я всем слышусь.

— А почему они о тебе не говорят?

— Про голос в голове? Так им всё равно не поверят. Спишут на Землю.

— Но я же тоже тебя слышу. Я подтвержу.

— Тогда и тебя спишут.

— Ты где? — заглянул в отсек командир. — Срочная связь с Землёй.

Уже приготовившись ко сну, Александр деловито выполнил все привычные манипуляции и закрыл глаза, вновь призывая к себе таинственный голос:

— Ты здесь?

— Я всегда здесь.

— А ты кто?

— Наша цивилизация отличается от вашего вида. Строго говоря, у нас и цивилизации-то нет.

— Так ты мужчина?

— У нас нет подразделения на мужчин и женщин, и немного иначе выглядит телесная оболочка. Скажем, я разумная сущность из космических глубин.

— Где ты находишься?

— Очень далеко.

— Ты не из солнечной системы?

— Конечно, нет.

— Хотя бы из нашей галактики?

— Это тебе ни о чём не скажет.

— Но как я тебя слышу?

— Мне не нужны волны, чтобы транслировать слова. Я могу пересылать информацию даже в вакууме.

— А откуда ты знаешь наш язык?

— Сказать по правде, я давно слежу за вашим кораблём. МКС, международная космическая станция — так вы называете это пристанище. Я много лет прослушивал мысли и разговоры, так и перенял ваши языки.

— Тебя как звать-то?

— У меня нет имени. Зачем оно мне? Честно признаться, странный концепт. Разве от того, что я назовусь кем-то иным, я перестану быть собой?

По словам голоса, он мог свободно проникать в мозг и сознание любого из космонавтов. Будучи дружелюбно настроенным и от природы любопытным, он, как понял Александр, изучал людей, словно занятных букашек, чаще всего молча, но иногда подсказывая им. Добродушно указывал на мелкие ошибки или, словно заправский ангел-хранитель, предупреждал о возможной опасности в минуты острого кризиса. Его слышали все люди на станции. Из года в год он разговаривал со всеми, провожал старые экипажи и встречал новичков. Что больше всего поразило Александра, так это то, что никто из космонавтов на станции ни разу не заговорил о голосе. Не то чтобы не доложил на Землю, а даже не пытался обсудить между собой.

— Что ж тут удивительного? — возражал голос. — Их же посчитают сумасшедшими.

— Но если все астронавты подтвердят это разом — такое уже не спишешь на психический сбой.

— Коллективная галлюцинация. Влияние на мозг космических лучей. Необратимые последствия радиации.

— Да ты, я гляжу, оптимист.

— Поверь, я изучил вашу цивилизацию весьма хорошо. Люди настолько боятся всего нового, что им проще списать всё на бред, нежели принять сам факт существования инопланетного разума в такой необычной форме.

— Но так не должно быть, — не унимался Александр. — Это неправильно. Ты представляешь собой величайшее открытие в космосе со времён самого первого полета в шестьдесят первом. Я должен рассказать о тебе людям!

— Как знаешь. Но я бы не советовал тебе. Итог один.

— Никто ведь даже и не пытался!

— Ну почему же. Твой предшественник.

— Константинопольский?

— Он собирался написать рапорт.

— Дмитрий?

— Занятный собеседник. Часами спорили с ним о гравитации. Оказывается, на Земле это такая нелепость! Ещё он рассказывал мне о рыбалке. Вот умора! Привязать к палке леску и сидеть с ней над водой, чтобы достать рыбу. Ничего смешнее в жизни не слышал.