Оракул

Отдышавшийся Кравчинский побежал к своим фрейлинам делиться впечатлениями по поводу только что свершившегося события, а Ярослав вернулся во дворец с твердым намерением взять за хобот Коляна и выпытать у него все тайны мадридского двора. В парадном зале на появление дуэлянта отреагировали настороженно. Чем-то явно встревоженные гости шушукались между собой, но претензий детективу по поводу хулиганского поведения никто, видимо, предъявлять не собирался. Можно подумать, что дуэли у нас столь обыденное событие, что принимающие в них участие джентльмены не заслуживают общественного осуждения. Однако порицание Ярославу все-таки выразили, но совершенно по другому поводу. И сделала это Катюша, словно бы невзначай остановившаяся подле томившегося у колонны Кузнецова.

— Я удивлена, Друбич, вашим невниманием, — негромко произнесла она, не поворачивая головы.

— А уж как я был удивлен, Катерина, вашим внезапным исчезновением, вы и представить себе не можете. Вам не кажется, что пришла пора объясниться?

— Вы отлично знаете, почему я вынуждена была прервать наше свидание. Не сердите меня, Ярослав, иначе мы поссоримся без всякой надежды на примирение. Зачем вы устроили эту дуэль? Вы же меня компрометируете.

— А вы что, знакомы с этим фон Дорном?

— Прекратите, Друбич, ваши шутки! Вы ведете себя недостойно.

Катюша недовольно повела обнаженным плечиком и поплыла навстречу какому-то хмырю, изогнувшему стан в ее сторону самым похабным образом и принявшемуся возбужденно что-то рассказывать брезгливо морщившейся даме.

— Ах, как все это неприятно, — долетел до Ярослава голос Катюши. — Ее величество будет огорчена. Но ведь с фон Дорном, кажется, все обошлось?

Новое дело, теперь выясняется, что Ярослав прогневил императрицу. Однако это обстоятельство его нисколько не расстроило. Зато он был крайне удивлен поведением Катюши. Девушка Кузнецова узнала, что, впрочем, не удивительно. А странным здесь было то, что она приняла его за другого и, как заподозрил Ярослав, с этим другим у нее были давние и, похоже, весьма близкие отношения. Не исключено, конечно, что Катюша просто ломает комедию. Да, скорее всего, так оно и есть. Но в этом случае, надо признать, что она очень даровитая актриса. Сам Кузнецов никаких артистических способностей за собой не замечал, склонности к театру не питал, а потому попытку втянуть себя в чужой, абсолютно идиотский спектакль, невесть кем и для чего поставленный, расценил как наглость. И за эту наглость в первую голову следовало спросить Коляна Ходулина, видимо, вообразившего, что его старые приятели будут строить из себя шутов гороховых, дабы ублажать его свихнувшуюся банкиршу. Видали мы таких императриц!

— Сдается мне, Ярила, что мы с тобой попали… не туда, — негромко сказал Кравчинский, подходя к приятелю с двумя хрустальными бокалами в руках. Один из этих бокалов он протянул Кузнецову, а из другого принялся потягивать кисленькое винцо, уже изрядно опротивевшее детективу.

— В каком смысле — не туда?

— А во всех смыслах, — задумчиво протянул Аполлоша. — По-моему, это другая реальность.

Кравчинский был сильно под хмельком, что и неудивительно, если учесть, сколько он вылакал спиртного за вчерашний и сегодняшний день, но все-таки не настолько пьян, чтобы нести ахинею.

— Только давай без научной фантастики, — мягко попросил приятеля Ярослав. — Это не твой жанр.

— Возможно. Но, может, ты тогда объяснишь мне, почему все эти люди считают тебя отъявленным дуэлянтом и авантюристом Ярославом Друбичем? А когда я мягко попытался намекнуть, что это не совсем так, то все смотрели на меня, как на идиота. Впрочем, что взять с иностранца, только вчера прибывшего из славного города Парижа. По слухам, и тебя, и меня в этот дворец пригласил сам граф Глинский, для каких-то очень темных и очень тайных дел.

— Какой еще Глинский? — рассердился Ярослав.

— Под этим псевдонимом в светских кругах орудует наш с тобой старый знакомый Колян Ходулин. Роковая личность, если верить моим знакомым фрейлинам. В светских кругах полагают, что граф Глинский то ли вольтерьянец, то ли еретик, и очень опасаются, как бы он не скомпрометировал императрицу в глазах церкви и народа.

— Бред, — в который уже раз повторил детектив.

— Ну почему же, — возразил Кравчинский, — очень недурственный сценарий для мыльной оперы на псевдоисторическую тему.

— Ну а мы-то здесь при чем?

— Понятия не имею, — пожал плечами Аполлон. — А вот и наш граф Глинский под ручку с государыней. По-моему, самое время перемолвиться с ним парой ласковых. Только я тебя умоляю, Ярила, не кипятись. Если мы с тобой угодили в сумасшедший дом, то следует хотя бы сохранять хорошие отношения как с пациентами, так и с обслуживающим персоналом.