Оракул

Ярослав осветительных ракет повидал немало, и у него не было полной уверенности в том, что в данном случае предположение Кравчинского соответствует истине. Но, с другой стороны, ничего более разумного и проясняющего ситуацию сказано не было, и пришлось на безрыбье принимать эту сформулированную суматошным поэтом версию.

— Пора возвращаться. — Ярослав разочарованно вздохнул.

Но стоило только детективу сделать первый шаг по лесной тропе, как округа вновь заполнилась нестерпимым для глаз светом. Настолько нестерпимым, что к Ярославу далеко не сразу вернулась способность видеть и соображать. Когда он открыл наконец глаза, никакого огненного шара уже не было. Включив фонарик, он без труда обнаружил Аполлона, стоящего в позе паралитика и хватающего ртом воздух, словно карась, внезапно выброшенный на берег чьей-то безжалостной рукой. Егорыч лежал под ближайшим деревом в позе приготовившегося к круговой обороне бойца. Старик беспорядочно тыкал в пустоту своей сучковатой палкой, пытаясь поразить какую-то видимую только ему цель.

— Эй, дед, с тобой все в порядке? — осторожно позвал его Кузнецов.

— Шандарахнуло, — сказал Егорыч, медленно поднимаясь на ноги. — Так говоришь — осветительная ракета?

Аполлоша на заданный вопрос откликнулся не сразу, кажется, в нем что-то заклинило — то ли речь отшибло, толи память. Ярославу пришлось встряхнуть впавшего в кому приятеля, чтобы привести его в чувство.

— Мы где? — спросил слегка оклемавшийся поэт.

— В Караганде, — в рифму отозвался Ярослав.

Безусловно, они находились в лесу, расположенном буквально в паре километров от деревни, но то ли лес был заколдованным, то ли его действительно облюбовали инопланетяне, только творилось здесь, по мнению Ярослава, черт знает что.

— А где Катюша-то? — осведомился Егорыч, щурясь на свет фонарика, направленного на него детективом.

— Ищу, — угрюмо отозвался Кузнецов, и это было чистой правдой.

К сожалению, Катюша на призывный зов не откликнулась, хотя Ярослав с Аполлоном едва не сорвали голоса, пытаясь докричаться до деревенской красавицы. А тьма вокруг становилась все непрогляднее и непрогляднее. Батарейки в фонарике подсели уже, настолько, что практически не давали света. Искать же человека на ощупь в лесу, который, по словам Егорыча, тянулся на добрый десяток верст, было совершенно бесполезно. Тем не менее Ярослав упорно, одно за другим, обследовал каждое дерево, находившееся в радиусе двух десятков метров от места происшествия.

— По-твоему, она белка, чтобы по деревьям прыгать? — в сердцах воскликнул утомленный происшествием поэт. — Уж скорее она в какую-нибудь яму провалилась. В медвежью берлогу, например.

— Медведи в наших лесах давно перевелись, — возразил Егорыч. — Это инопланетяне ее похитили.

— Я тебя умоляю, дедушка, — возмутился Аполлон. — Медведей они вывели, а монголов и инопланетян развели. Чушь собачья!

— Никто их не разводил, — обиделся на поэта Егорыч. — Сами прилетели.

— Катюша, ау, — вновь ударился в крик Аполлон. — Как хотите, мужики, но, по-моему, она над нами просто подшутила. Завела в лес и бросила, а теперь стоит под деревом и хихикает, глядя, как уставшие люди рыскают по непроходимым дебрям.

— Какие тут дебри? — Егорыч пожал плечами. — Несешь околесицу.

— Ну, так веди нас, Сусанин, в места обетованные. Или прикажете по милости расторопной лебедушки всю ночь здесь куковать?! Я вам не Кожаный Чулок и не последний из .могикан, чтобы сутки напролет наслаждаться лесной жизнью.

Пораскинув умом, Ярослав решил, что Кравчинский, скорее всего, прав. Ничего экстраординарного ведь не произошло. Ни Егорыч, ни Аполлон, ни сам Ярослав от вспышки света нисколько не пострадали. Конечно, девушка могла испугаться и броситься в заросли, но, в конце концов, она местная уроженка и вряд ли заблудится в знакомом с детства лесу. А со светом наверняка чудят неопознанные типы на машине неизвестной марки. Скорее всего, пытаются таким образом подать сигнал своим. Хорошо бы выяснить, кто они такие и с какой целью рыщут по округе, но в любом случае причин для паники нет. Как нет и необходимости выстраивать фантастические версии там, где царствуют унылые реалии.

— Ладно, пошли, — вздохнул Ярослав. — Утро вечера мудренее.

Увы, утро не оправдало надежд детектива. Едва продрав глаза, он вместо симпатичного личика Катюши узрел недовольную физиономию сильно страдающего с похмелья Коляна. Впрочем, кроме страдания эта физиономия выражала еще и крайнюю озабоченность.

— Где девушка, Ярила? Все село на ушах стоит.

— Вот черт! — Кузнецов одним махом подхватился на ноги. — Неужели она еще не вернулась?

— Быть того не может! — возмутился проснувшийся Аполлоша и с негодованием уставился на Ходулина. — Это же чушь какая-то.

— Вас обвинят в изнасиловании и убийстве несчастной девушки — будет вам чушь, сыщики хреновы, — рассердился Колян.

— Ты это брось, — возмутился Ярослав. — С нами же Егорыч был.

— Какой еще Егорыч?! Все село видело, как вы втроем пошли в лес. Вы двое вернулись, а девушка— нет.