Оракул мертвых

Телец — третья жертва, он рожден на склонах горы Киллена, земной основы этого небесного знака, у подножия которой, в Стигийских болотах, открывается еще один вход в Аид. Все три жертвы должны переступить воды Ахерона, прежде чем быть убитыми.

Несомненно, дружественное Вам божество оставило в лоне земли отчеканенное в золоте послание и пожелало устроить так, чтобы я его нашел. Таково мое напутствие, а остальное в руках Судьбы. Прощайте, адмирал, хайре! [35]Вам, полный глубокого восхищения, я посвятил свою жизнь.

Периклис Арватис».

Мирей не понимала, почему глаза ее наполнились слезами. Она чувствовала в прочитанных словах огромную, безграничную преданность, человеческую жизнь, отданную ради друга, безвозмездно, и ощущала бесконечное одиночество и незащищенность хрупкого человеческого существа перед ледяной тайной смерти.

Она торопливо перерисовала в свою записную книжку график, представлявший ось Арватиса, тот же самый, какой она уже видела в кабинете Мишеля, и сопровождавшую его формулу. Внезапно у нее возникло подозрение, заставившее ее затрепетать: Сива! Если отец сказал ей правду, то Мишель родился в оазисе Сива, под знаком Овна… Нет, при чем здесь это… Такого не может быть… В столь поздний час, в удушливой атмосфере странного места у нее, должно быть, галлюцинации. Нужно скорее выбираться отсюда… Но как справиться со зверем, притаившимся в саду, который только и ждет возможности разорвать ее в клочья? Внезапно она услышала шаги, далекие и приглушенные, но не оставлявшие никаких сомнений в своей реальности, и сердце замерло у нее в груди. Она погасила свет в обеих комнатах и спряталась за одним из шкафов, вжавшись в стену.

Шаги постепенно приближались, они доносились снизу. Потом звук затих, и она услышала легкий скрип ролика, приводившего в действие люк типографии. Кто-то зажег свет и теперь шел по соседнему помещению. Шаги, шорох бумаги… Теперь он приближается к двери, поворачивает ручку, открывает ее, его черный силуэт четко вырисовывается в потоке света.

Он протянул руку к выключателю и зажег лампу, висевшую на потолке, закрыв за собой дверь. Мирей еще плотнее прижалась к стене, но понимала — стоит пришельцу сделать еще хотя бы четыре или пять шагов вперед, он ее увидит. Внезапно свет задрожал и погас. Должно быть, перегорела лампочка. Тогда человек отошел назад и снова приоткрыл дверь, чтобы в помещение проникал свет из соседней комнаты, после чего двинулся налево, к стене, и отодвинул со стеллажа лист плотной бумаги. Там оказался небольшой сейф.

Он нажал клавиши на электронном пульте, и Мирей краем глаза увидела их на дисплее: 15… 20… 19… 9… 18. Сейф открылся, человек протянул руку внутрь и достал оттуда длинный черный футляр с двумя застежками на петлях — из тех, в каких хранят музыкальные инструменты или оружие. Потом он погасил свет в типографии, в темноте пересек второе помещение, пройдя совсем рядом с Мирей — та задержала дыхание, — взял еще какой-то предмет — Мирей не смогла разглядеть, что именно — и исчез за дверью.

Мирей дождалась, пока его шаги затихнут, потом подошла к сейфу и набрала ту же комбинацию: 15, 20, 19, 9, 18. Сейф открылся, и девушка осветила его изнутри маленьким фонариком, висевшим у нее на ключнице: там лежала папка со странным рисунком на обложке, сделанным углем, — головы вепря, быка и барана. Она начала листать содержимое, и по мере того как строки пробегали у нее перед глазами, черты лица ее искажались, взгляд темнел, а когда она добралась до конца, на лице ее изобразился ужас, и она зарыдала.

— Нет! — закричала она, уже не сдерживаясь, и бросила папку в сейф, словно прикоснулась к раскаленному железу.

Закрыв сейф, Мирей в слезах кинулась к двери в дальней стене, открыла ее и, спотыкаясь, спустилась вниз по маленькой лестнице, оказавшись в помещении, похожем на винный погреб. При помощи фонарика обнаружив старый пандус для ссыпки угля, она по нему выбралась на поверхность на глазах у удивленной бродячей собаки, рывшейся невдалеке в куче мусора. Она очутилась на улице Палленес и бросилась бежать к площади Омонии. Сердце разрывалось у нее в груди. Остановилась у первой попавшейся телефонной будки, позвонила в гостиницу Мишеля в Эфире. Подошел Норман:

— Мирей? Что случилось?

— Норман, дай трубку Мишелю, пожалуйста, даже если он спит.

Последовала пауза.

— Норман, отвечай! Дай трубку Мишелю!