Оракул мертвых

В бардачке лежала карта дорог. Он развернул ее на руле и стал пальцем искать место, куда отправился отдыхать сержант Василиос Влассос. Деревушка в восточной Фракии, недалеко от турецкой границы, на полпути между Ксанти и Комотини, стояла на берегу то ли бухты, то ли лагуны — не очень понятно. В Греции столько прекрасных мест… Он сложил карту и двинулся в путь довольно быстро. Ему не хотелось слишком утомлять себя. Достаточно будет приехать завтра, пожалуй, к вечеру. Он решил, что заниматься адмиралом Богданосом бессмысленно, по крайней мере пока. Интуиция подсказывала Караманлису — он встретит его неподалеку от Портолагоса, и если так оно и окажется, дело каким-то образом начнет проясняться. Он связался по рации с оперативной группой и порекомендовал снять блокпосты. В этот час убийца уже, несомненно, далеко ушел. Чтобы остановить его, нужны не блокпосты, а совсем другое.

Если он правильно рассудил, то сейчас настала очередь Влассоса, а потом придет и его собственный черед. Убийца наверняка оставил его напоследок, как говорится по-латыни, dulcis in fundo.[19] Именно так, dulcis in fundo, или даже in cauda venenum[20] — вот ублюдок, сукин сын, — но нет, теперь-то я буду ждать тебя в этой чертовой бухте. Я буду ждать и буду готов.

С наступлением дня Караманлис проехал Спарту, а потом остановился перекусить в окрестностях Коринфа. Он также позвонил жене, предупредив ее, что еще несколько дней будет в отъезде.

— Когда же ты соберешься подать в отставку? — проговорила бедная женщина. — Ведь ты уже достаточно прослужил, а на выходное пособие мы сможем даже переехать в другой дом, купить новую мебель…

— Ирини, ты считаешь, сейчас подходящий момент для такого разговора?.. Перестань… Да, кстати, я привезу тебе фету из Комотини, ее там хорошо делают.

Подать в отставку… Как будто это так легко — уйти в отставку. С его работы в отставку можно уйти только одним-единственным способом… Когда все счета уже сведены… Или если кто-то более шустрый и более хитрый, чем ты, прикончит тебя одним верным, четким ударом. Бедная Ирини, такая хорошая, простодушная, такая любящая жена. Он доставит ей удовольствие: привезет оливок из Каламаты и феты из Комотини. Проехав стороной Афины, он двинулся по дороге на Фермопилы и Ламию. А вообще-то… Почему, собственно, нет? Ирини не так уж не права: нельзя ведь работать до тех пор, пока не протянешь ноги. Нужно вовремя уходить на пенсию, чтобы успеть насладиться жизнью, попутешествовать, отдохнуть на море и в горах… Дети уже выросли: Димитриос скоро защитит диплом по архитектуре во Флоренции, а Мария недавно начала изучать медицину в Патрах. Она так красива! Удивительно, что им с женой удалось произвести на свет столь прелестную девушку и такого доброго нрава… По сути, нужно только застать его врасплох и убить как собаку: законная самооборона, и все тут — дело закрыто. Однако кто это может быть? Англичанина можно сразу же исключить из списка подозреваемых, а француза?

Нет, только безумец мог после стольких лет вернуться и рисковать собственной шкурой, да к тому же ради чего? Кроме того, что знает француз? В сущности, очень мало. Нет. Видимо, тут действует какой-нибудь родственник девушки или юноши… Но как он узнал? Как мог родственник юноши или девушки узнать о Джеймсе Генри Шилдсе?..

Нет. Ни одна из версий не выдерживала проверки: одна нелепее другой. И он понимал, что боится признать: существует единственное решение загадки — Клаудио Сетти! Только у Клаудио Сетти есть все основания убить Руссоса, Карагеоргиса и Шилдса… Если б он не умер, если б Караманлис своими глазами не видел его труп на фотографии… Да, на фотографии… Ладно, пусть даже это сам черт — Караманлис сразится с ним и уберет его с дороги. Это желание он должен был удовлетворить любой ценой.

К вечеру капитан добрался до Салоник и остановился в гостинице на берегу моря. Он рано лег спать, ибо чувствовал себя уставшим, но, прежде чем растянуться на постели, взял свою «беретту» 9-го калибра, зарядил ее, передернул затвор, досылая пулю в ствол, поставил на предохранитель и положил под подушку. Ему казалось, он находится недалеко от линии огня.

Однако прошло две недели, и все оставалось спокойно: Влассос вставал довольно поздно, отправлялся в кафе завтракать и судачил с другими бездельниками почти до самого обеда. По их жестам можно было заключить, что они обсуждают футбол и женщин. Каждый день, каждый божий день. Днем он ложился спать и дрых допоздна, а потом обычно брал лодку, отправлялся на середину проклятой бухты и часами сидел как идиот с удочкой в руке. Он курил, натягивал леску, снова курил. Время от времени у него клевало, и он вытаскивал из воды отвратительных, покрытых наростами рыб. Караманлис начал его ненавидеть.