Оракул петербургский. Книга 1

Говорят, что достройку монумента финансировал Батиста-и-Сальдивар Рубен Фульхенсио – кубинский диктатор. У него было одно условие, – лицом пророк должен походить на властелина Кубы. Условие, видимо, было выполнено. Однако сделано это было настолько мастерски, что не снижало впечатления, сокрушавшего сознание путешественника: "Он сказал им: вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира; Потому Я и сказал вам, что вы умрете во грехах ваших: ибо, если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших" (От Иоанна 8: 23-24).

Весь город устремляется вверх по склонам прибрежных гор. Здесь даже аэродром вынуждены были расположить практически на самом берегу: самолеты заходят на посадку, переливаясь в лучах прожекторов, освещающих и грандиозный памятник на горе. Создается впечатление, что блестящие, металлические птицы посланы самим Иисусом Христом.

Набережная битком запружена смеющимися, веселящимися парочками; в огнях прожекторов, подсветок на импровизированных сценах идут несложные представления, играют оркестрончики; работают многочисленные кафе, рестораны, идет бойкая торговля сувенирами и ширпотребской мелочевкой. Когда Сергеев с толпой путешественников вывалился на набережную, его тут же подхватил и увлек поток фланирующих бездельников. И вдруг – увесистый удар по правому плечу сзади. Когда Сергеев увидел смеющуюся рожу Сашки Богословского, тянущегося к нему с дружескими объятиями, он решил, что находится в глубоком сне:

– Саша, ты как оказался на этом карнавале? – выдавил Сергеев радостно и недоуменно. Вот уж не чаял тебя встретить, – ты исчез, как сгоревшая комета, даже не оставив хвоста.

Богословский смеялся во всю пасть, демонстрируя свой щербатый прикус. По правой щеке от виска до подбородка проходил неровный шрам, квадратная челюсть рассечена ровно посредине, но все остальное было, хоть и бандитское, но точно принадлежащее этому коротконогому здоровяку – старому другу и соученику по питонии. Он был упитан, но без излишеств: те же широкие плечи, короткая шея, густые с сединой волосы покрывали массивный череп. Саша одет был просто: белые брюки и белая рубашка с коротким рукавом, но на руке болтались дорогие часы на солидном золотом браслете, из того же благородного металла болталась на шее массивная цепь. Чувствовалось, что встретился преуспевающий и довольно обеспеченный человек, но с подпорченным жизнью в России вкусом.

– Я здесь случайно и по законам радостной подлости, выйдя подышать на набережную, столкнулся с тобой нос к носу, – стал рассказывать Александр. – Но ты шел, как зачумленный, – во всяком случае мою колоритную фигуру не заметил. Скорее всего вычислял бабцов примечательнее и подороже.

Обнялись, похлопали по спине друг друга многократно, – все шло, как по привычному русскому обычаю. Решили зайти в ресторан откушать сочного мяса и выпить за встречу. За ужином выяснилось, что Богословский появился в Бразилии по менеджерским задачам, но сам он работает в фирме, имеющей крышу в Австралии. Прочный бизнес торговли шерстью тянулся еще со времен деятельности его заморского дядюшки (он лет десять тому назад умер, оставив наследство небольшой компании родственников, в число которых входил и Александр).

Сергеев не стал задавать неделикатные вопросы, относительно тюремной биографии друга, но тот сам завел разговор о былом: вспомнил, что в трудные моменты Сергеев пересылал ему деньги в зону, пряча их в твердых картонных обложках книг. Теперь Александр считал себя должником Сергеева. В настоящее время он собирался организовать транспортировку большого груза в Чили и ориентировался на "Новогрудок" – родной российский пароход.

Богословский был хорошо проинформирован о некоторых событиях и задал несколько прямых вопросов о нападении пиратов. Вот тогда Сергеев и почувствовал особый хитрый блеск в его глазах и начал улавливать скрытый подтекст речей бывшего друга. Создавалось впечатление, что бойкий бизнесмен о чем-то, явно, недоговаривает. Сергеев делал вид, что такие наблюдения он пропускает мимо извилин, а мозг его переполнен исключительно радостью встречи. Стали перебирать прежних знакомых, но имя Магазанника не называлось. Расставаясь, Александр еще раз выразил радость от встречи и пообещал, что попробует все устроить так, чтобы вместе проплыть на "Новогрудке" до порта назначения собственного груза.