Оракул Смерти

— Даже не знаю, смогу ли я на них ответить, — продолжил ректор. — Могу только дать совет: перестаньте реагировать на проявление магии, как на невозможные чудеса. Иначе к утру вам потребуется лекарь душ, а он у нас в летнем отпуске. Ближайший город в трёх дневном пути отсюда.

— Чего?.. — Произнёс я отводя взгляд от входной двери.

— Кир, скажите, вы не думаете, что обладаете магическими способностями, которыми пользуетесь неосознанно?

Неожиданный вопрос ректора поставил меня в тупик. И только то, что я здесь уже видел и чувствовал магию, удержало меня от нервного смеха.

— С чего это вы взяли? — спросил я.

— Там, на улице, около портала, я заметил магические возмущения. Исходили они от вас.

Ректор сделал многозначительную паузу, давая мне слово. Я в ответ лишь плечами пожал.

— Значит всё-таки неосознанно. Я могу видеть суть волшбы. Перед порталом я увидел, что вы в тот момент просматривали множество возможных вариантов развития событий после шага в портал. Должен сказать, эти варианты мне тоже не понравились. Но почему вы сосредоточились на варианте со смертельным исходом?

— Не знаю. Страх неизвестности, может быть. Меня это всю сознательную жизнь преследует… А что, это у вас тут, в магическом мире, считается магическим талантом? Способностью? Я всегда думал, что это мое личное проклятие.

— Если взять под контроль эту способность, она перестанет мешать, а наоборот, начнет помогать.

— Недавно как раз мне это способность помогла. Обычно я вижу три-пять секунд вперед, да и то очень редко. А тут было минуты полторы-две. И даже натуральней, чем обычно. Как раз тогда я и набрел на каких-то сатанистов. В случае с этим вашим ухом хранителем, такого не было. Я в основном какие-то неприятности вижу.

— Отлично! — воскликнул ректор, вставая с кресла. — Вот в этот эпизод и попробуйте вернуться мысленно. Обычно, в спокойной обстановке пересматривая незапланированные видения, оракул может заметить то, чего не заметил в первый раз…

Я моргнул, не успев уточнить.

— В комнате можно будет попробовать. Это не сложно. Ланарикс ждёт и готов проводить вас. Там и потренируетесь.

— Я попробую, конечно, — ответил я и, выдохнув, тоже поднялся с кресла. — Надеюсь, когда я закончу смотреть, то не побегу опять. Чисто на рефлексах.

— Не думаю. Обычно повторы не вызывают тех же рефлексов, — уклончиво заметил ректор.

— Вы оракул?

— Хе-хе… Нет, я просто кое-что про них знаю. Мне многое известно, — усмехнувшись, ответил ректор.

Гоблин с серым лицом проводил меня в комнату. Дал какой-то талон на еду, при этом не рассказал, где столовая, как работает, и чем там кормят.

Потом он, широко зевая и шаркая ногами, отправился прочь.

Не прошло и минуты, как стихли шаги заведующего, в дверь постучались.

Оказалось, это адептка Эль… как-то там, проще будет просто Эли. В общем, пришла она с извинениями и с примирительным ужином. Следила она, что ли… У нее были такие же талоны, как и у меня.

Посидели, перекусили.

Талоны эти, оказывается, еду прямо на столе колдуют. И ходить никуда не надо!

Хотели было пообщаться… но Эли вдруг на пару секунд зависла, как старенький компьютер. Изменилась в лице и извинительным тоном сказала, что ей нужно срочно идти, что ей очень жаль, но следующий раз пообщаемся.

Странные какие они тут все! Эти, двое… Только Ланарикс нормальным оказался, даром, что гоблин.

Эли ушла, я остался один.

Всю свою жизнь, сколько себя помню. Один, хоть и окружен с детства друзьями по детскому дому. Но всегда, когда остаюсь один, ощущаю себя одиноким на весь мир.

Наша компания с годами редела, многих моих друзей забирали их приемные родители. Я видел, как горели их глаза, когда их уводили в новые дома, в новую жизнь.

Нас четверых так никто и не взял. Мы выросли, государство выдало нам по углу. Мне дали «однушку» в спальном районе. В свою квартиру я приходил только спать. Приходил и вырубался почти сразу, чтобы давящее чувство одиночества не успело подкрасться.

Сейчас это чувство одиночества и собственной ненужности подступило, взяло в тиски и давит не хуже тех оков, которые на меня наколдовала Эли, едва я снес железную калитку.

Так!

Ладно, не время унывать! Не такой я уж и ненужный, если вспомнить, как за мной гнались эти… Как их назвать-то теперь, даже не знаю.

Что там рассказывал ректор про повторы? Мысленно вернуться в нужное видение. Осмотреться без эмоций.

Ладно, посмотрим, проверим!

Я улёгся на кровать, закрыл глаза. Начал вспоминать…

Чувствую свежий воздух, лёгкий теплый ветер и назойливое жужжание комара над ухом. Кажется, что в этом писке есть что-то связное и похожее на речь.

Хотел отмахнуться от него рукой, не получилось. Руки привязаны, ноги тоже. Открываю глаза: голова зафиксирована, вижу небо, обрамленное верхушками деревьев. Звучит какое-то ритуальное песнопение. Древний, мертвый язык. Не знаю, почему я так решил; словно чужая мысль зашла и мне это поведала…

Жертвенный атам возносится надо мной. Кинжал горит в красно-черном свечении.

Чего-то я такого не припомню…

Вдруг стало тихо, ритуальные песни оборвались, как и вообще все звуки. Но слышен треск факелов — значит, я не оглох.