Оракул смерти

— Мне показалось, он хороший человек, Кор-ди. Чем больше ты делаешь добра для других людей — тем яснее видишь свое бессилие помочь всем.

Девушка надулась. Она была уверена, что люди делятся не на хороших и плохих — а на живых и мертвых.

Альдо поднялся с большого серого камня. Герцог пошатнулся — ноги плохо слушались после целого дня, проведенного в пути. Стефан метнулся было к хозяину, чтобы поддержать его, но вэдюследиий момент так и не решился.

— Герой с печки бряк, — пробормотала Корделия. — Может, нам на носилках его нести?

— Рыцари Безансона живут в седле, — пояснил киммериец. — Идти пешком для них такой же позор, как для тебя — показаться голой на улице. Дворянская честь…

Корделия в ужасе стала ощупывать талию.

— Почему позор? — страшным шепотом спросила она. — Я что, потолстела?

— Варвар, — голос Альдо утратил самоуверенность, и более походил на кряканье престарелой утки. — Чем закончилась твоя разведка?

Конан не говорил герцогу, где был на самом деле. Краткая ложь лучше путаных объяснений.

— Мы можем продолжать путь, — сказал он. — Но вам лучше передать ребенка Корделии.

Альдо с некоторым сомнением глянул на ак-вилонку. Меч за спиной и два кинжала на поясе — заботливую няню обычно представляют не так. Пряжка в форме человеческого черепа доверия тоже не внушала.

Однако, подобно многим аристократам, герцог привык свысока относиться к женщинам. Он полагал, что их единственный удел — материнство и домашние хлопоты. Поэтому отдать ребенка на попечение девушки было для него так же естественно, как грубить слугам.

К тому же, он понимал, что скоро начнет спотыкаться, и тогда вряд ли удержит корзину.

— Кормить его нужно три раза в день, — важно сообщил он, передавая младенца — нимало не задумавшись, чем именно и как. Вряд ли он и сам знал.

— Грудью? — мрачно спросила девушка, и Конан понял, что в таком духе Альдо вряд сам ли доживет до вечера.

Брови герцога взметнулись, разве что не подпрыгнув над головой.

— Конечно, — ответил он с глубокой убежденностью человека, который даже отдаленно не знает, о чем ведет речь. — Как я вижу, у тебя их целых две.

Сразив девушку столь веским*аргументом, он затопал вперед, увязая в гравии.

* * *

Когда мир перестал сверкать и вращаться, Конан увидел вокруг себя просторную залу, наполовину утонувшую в сумраке. Пол был выложен разноцветными плитами. Белый мрамор перемежался здесь с драгоценными камнями, а порой и с костью, вырезанной из черепов великанов и черных драконов.

В мозаике отразилась летопись Ордена Багряного Молоха — его кровавых побед и жестоких преступлений. Среди воинов и чудовищ, боевых колесниц и пылающих замков, — были вплетены рунические символы, защищавшие цитадель и ее владельца.

Прямо напротив Конана стоял высокий трон, вырезанный из проклятого дерева гуатумби. На нем, расправив кожистые крылья, восседал Багряный Молох.

Длинная шипастая шея поднималась почти до самого потолка, и таяла в легком сумраке. У существа не было ни ног, ни рук — лишь тысячи крошечных лапок, словно у многоножки, в два ряда спускавшихся от шеи по брюху.

Крупная голова, едва видимая в полутьме, ощеривалась тремя парами челюстей, над которыми горели пять рубиновых глаз. Чешуйчатый хвост оканчивался венчиком щупалец, словно у актинии, и крошечные молнии искрились меж ними.

— Конан из Киммерии, — произнес Молох. — Как же ты попал в мою цитадель? Прополз по крысиной норе, или тараканы поделились с тобой своими секретами?

Отвечать на издевку — значит напроситься на новую, ente худшую, поэтому Конан благоразумно промолчал.

Багряный усмехнулся.

— Ладно, я шучу, варвар. Мне прекрасно известно, как ты здесь появился. Да и тараканов в моем замке никогда не было. Возле Храма Оракула находится магический портал, не так ли? Люди, прошедшие долгий путь пешком и получившие предсказание, наверняка спешат вернуться домой. Одни — чтобы праздновать, другие — в отчаянной попытке обмануть судьбу. И жрецы открывают перед ними астральные врата — за дополнительную плату, конечно.

Он задумчиво покусал кончик крыла.

— Наверное, стоит наложить на замок новое заклинание. Иначе все, кому не лень, станут те-лепортироваться сюда из Храма или через какой-нибудь другой портал. Правда, пока ты единственный, кому такое пришло в голову. Других устраивают более простые, я бы сказал, обыденные способы самоубийства. Веревка, яд, камень на шею — но если ты решил умереть от когтей Молоха, добро пожаловать.

— Ты послал медузу, чтобы убить сына герцога? — спросил Конан.

— Астарот сильно оскорбится, если узнает, как ты его назвал, — заметил Молох. — Впрочем, раз ты здесь, значит, у моего слуги возникли проблемы и посерьезнее. Не знаю, может, я воскрешу его, — хотя не уверен, что он этого заслуживает… Многоликий хорошо сражался?

— Так себе.

— Тогда пусть гниет.

Багряный взмахнул крылом, отбрасывая в сторону одну тему и переходя к следующей.