Оракул выбирает королеву

И, видимо, заметив плантоса, быстро пошел к нему, что-то тихо бормоча под нос. Леона осталась стоять с фонариком, не зная, как себя вести. Ну хоть бы "спасибо" сказал, что ли?

Она видела, как Линто присел на корточки рядом с плантосом, как гладил тварь по искореженному телу и что-то говорил. Донеслось — "Рекко". А еще Леоне показалось, что с пальцев Линто на шкуру плантоса сыплются тонкие, словно пыль, искры.

Впрочем, он скоро поднялся и подошел к ней.

— Могу я вас попросить?

"Господи, очень странный вопрос, особенно после того, как я тебе жизнь спасла".

Она вскинула подбородок, одновременно вглядываясь в лицо врагу. Теперь совершенно невозмутимое и строгое. Но она-то помнила, что он может выглядеть и жалким.

"Когда видишь человека на пороге смерти, внезапно это сближает", — мрачно заключила Леона.

— Разумеется, льесс Линто.

— Дайте мне ваш фонарик, а сами… спрячьтесь здесь. Мне нужно отлучиться на некоторое время.

От одной мысли о том, что придется сидеть в темноте и без света, мгновенно вспотели ладони. Леона было хотела крикнуть — нет. Возьмите меня с собой… Но вовремя прикусила язык. Все равно откажет.

— Могу я узнать, куда вы собрались? — изо всех сил стараясь говорить спокойно, поинтересовалась она.

— Мы на теневом ярусе, — ответил Линто, — я могу найти здесь плантоид, чтобы починить Рекко, и тогда мы сможем отсюда улететь.

— А… что это? — не удержалась Леона.

Линто поморщился.

— Расскажу чуть позже. Время дорого. Они могут нас найти в любой момент. Так что, даете?

И протянул ладонь. Леона несколько мгновений смотрела на него, потом вздохнула и протянула Линто просимое.

— Только не очень долго, — прошептала невольно.

— Как получится.

Королевский оборотень был крайне немногословен. И, заполучив фонарик, развернулся было, чтоб уйти, но затем обронил:

— Спрячьтесь. Вот в эти кусты.

— Но…

— Они безвредны, совершенно.

И зашагал прочь, светя впереди себя. Леона заметила, что он чуть прихрамывал на правую ногу, потом вздохнула, огляделась в поисках куста покрупнее. В самом деле, надо было спрятаться, пока еще хоть что-то видно. А рыжие отблески света уже терялись, таяли среди теней, мрак накатывал плотной, почти осязаемой волной. Казалось, похолодало еще больше. Леона уже наощупь выбрала растение покрупнее, села на землю, вжалась спиной в упругий стебель, при этом куст влажно причмокнул, словно готовился проглотить что-то вкусненькое.

"Дрянь-то какая", — мысли ворочались неохотно. Слишком много событий.

Леона подтянула колени к груди, уткнулась в них подбородком… Все. Последний отблеск ее фонарика пропал, и она осталась в кромешной тьме. Это было совсем неприятно: человек привыкает, что где-нибудь свет да есть, и поэтому взгляд мечется, ищет проблеск, не находит. Накатывает паника.

"Я просто сплю", — подумала она, — "да, так даже лучше".

И закрыла глаза, надеясь, что Линто все-таки не задержится. Надо будет все же узнать, что такое плантоид…

Минуты тянулись медленно. Леона что есть сил вслушивалась в немую темноту. Ей мерещился шорох осыпающейся гальки, тихий скрежет и даже далекие странные завывания, постанывания, словно ветер в каминной трубе. И одновременно с этим — как будто что-то тихо вздыхало над головой.

"Да где тебя носит?" — тоскливо думала она и тут же злилась на себя.

Странные мысли. Это путешествие все равно ничем хорошим для нее не кончится… а она вот, ждет оборотня, как будто и не он должен отвезти ее на верную смерть.

И вдруг — тихие шаги, совсем рядом. Леона подняла голову: шагах в десяти плавал в темноте тусклый огонек, он быстро приближался, но от этого не становился ярче.

"Быстро же он разрядился", — с досадой подумала Леона. Тот пиромант, между прочим, немалую сумму потребовал за артефакт.

Но оттого, что Линто наконец вернулся, она выдохнула с облегчением, быстро поднялась и поспешила навстречу.

— Льесс, вы нашли, что искали?

Он не ответил.

— Льесс Линто?

Господи, да у кого здесь еще может быть фонарик?

Между ними оставалось не больше двух шагов, когда Леона в тусклом свете наконец смогла рассмотреть… Дыхание застряло в горле, она отшатнулась. "Это" совсем не было Линто и уж точно не являлось человеком. Словно сколки разбитого зеркала брызнули во все стороны, и в них, обрывками, фрагментами — низкий приплюснутый лоб, над которым, словно на тонкой веточке, раскачивается светящийся шарик, мощные челюсти, рот от уха до уха, набитый острыми зубами, короткий нос, больше похожий на собачий. Тело — громадное просто, заросшее мехом. Сутулые плечи, длинные руки, слишком длинные, слишком мощные, перевитые узловатыми мускулами.

— Мама, — выдохнула она.

Перед глазами резко потемнело, сердце подпрыгнуло вверх и заколотилось о ребра так, что, казалось, сейчас разобьет ненужную костяную клетку.

Леона подалась назад, успела закричать, и в этот момент в нее вцепились жуткие руки, ухватили за предплечья, дернули на себя… Леона лицом впечаталась в мех, судорожно вдохнула… Ее тут же едва не вырвало, настолько невыносимым было зловоние.

— Линто, — успела взвизгнуть она.