Оракулы Великой Тайны. Между Шамбалой и Агартой

Сент-Ив д'Альвейдр, Рене Генон Оракулы Великой Тайны Между Шамбалой и Агартой

Владелец ключа от Агарты и Шамбалы

1

В августе 1939 года, когда Европа стояла на грани войны, в Бельгии под заголовком «Тропа к тайному» вышло приложение к органу Союза русских браманистов журналу «Монитор». В нем имелись выписки из решений руководителей организации в связи с надвигающимися событиями. В частности, пункт V гласил: «Правление заграничных групп СРВ, архивы, фундаментальная библиотека и склад литературы будут переведены из Брюсселя в Алтын-таг (Восточный Туркестан)»[1]. Эта странная мистическая организация уже не раз угрожала своим исчезновением. Но первый такой сигнал она подавала еще в 1930 году. Тогда глава Союза, некто Платунов, выступил с призывом создания Русского Хозяйственного Комитета. «Если настоящий призыв останется без ответа, мы, члены СРБ, будем вправе заключить, что, кроме нас, в зарубежье нет живых духом людей!

Тогда мы сделаем должный логический вывод и снова уйдем в Атхарту, где займемся другой работой, на благо нашего Союза и братьев, в нем состоящих»[2]. Специальная звездочка, данная в сноске, разъясняла, что уйти в Атхарту — значит «прекратить всю внешнюю деятельность, как это было до 1925 года».

Знание и употребление термина «Атхарта», или «Агарта», выдавало в членах правления Союза мистиков людей, посвященных в тайну, главным адептом которой в конце XIX — начале XX веков был французский маркиз Сент-Ив д'Альвейдр.

2

Путешествие в загадочные миры начинается иной раз с идеализма. Именно он открывает врата в неведомое, а за ними уже вздымаются хребты страны Туле, каньоны и пещеры Шамбалы и храмы Агарты. Одним из странников, искавших истину в неведомых пределах, был маркиз Сент-Ив д'Альвейдр.

Он родился в 1842 году во Франции в семье ревностных католиков. Однако юность, пора максимализма, привела его к конфликту с семьей. Сент-Ив не принял существовавшую систему традиционного образования и был изгнан из дому. Тем не менее уже тогда пылкий юноша имел своего наставника — фанатичного католика Фредерика де Метца.

Несколько лет Сент-Ив служил на военно-морской базе Франции в Бресте, а затем, увлеченный экзотической и суровой природой здешних мест, остался на некоторое время на побережье Ла-Манша. Поиски собственной истины, истины, которую он считал своеобразным духовным даром, привела его на Нормандские острова. Этот небольшой архипелаг лежит ровно на полпути от Англии к Франции, но принадлежит Альбиону.

Возможно, одной из существенных причин остаться в провинции явилось и то, что здесь тайно собирались члены общества иллюминатов. К ним и примкнул Сент-Ив.

Основателем Ордена иллюминатов был профессор канонического права Ингольштадского университета Адам Вейстхаупт. Мысль о создании конспиративной мистической организации он вынашивал еще с 1776 года. В прошлом воспитанник иезуитского колледжа, Вейстхаупт презирал католичество, но ценил структуру Ордена иезуитов. Он решил сам создать что-то подобное. Но построенное не на утверждении идей обскурантизма, а на принципах гармонического общественного строя.

Вейстхаупт преклонялся перед эгалитарными воззрениями Руссо, ценил французских энциклопедистов и был близок к утопическим фантазиям Мабли и Морелли. Конечной целью своего ордена баварец считал бескровную революцию, приход которой означал бы начало золотого века. Немудрено, что организация с такими целями была запрещена многими монархиями Европы, и Орден иллюминатов удалился в полную конспирацию. Один из таких секретных анклавов действовал и на архипелаге.

Каждый из членов организации иллюминатов имел оккультный псевдоним. Вейстхаупт, например, взял для себя тайное имя Спартак. Мы не знаем псевдонима Сент-Ива, однако страсть к конспирации он сохранил на всю жизнь. Одним из самых интересных знакомств, произошедших в этой среде, была встреча с Виктором Гюго. Вместе с великим писателем Сент-Ив посещает спиритические сеансы, общается с духами прошлого, пока наконец на островах не появляется тот, кто имел на него тотальное влияние, — Фредерик де Метц. Авторитет увещевал Сент-Ива вернуться во Францию и принести туда утраченный социальный завет. Этот зов был услышан, хотя Сент-Иву было и трудно оставить гостеприимный архипелаг иллюминатов.

Пытаясь уяснить мистические и оккультные основы политического мира, будущий путешественник в Агарту принимается за изучение трудов великих духовидцев XIX века. Первым его опытом в этом вопросе становится труд эзотерика и каббалиста Фабра д'Оливе «Восстановленный еврейский язык». Этот труд был своеобразным лингвистическим исследованием. А его результат — утверждение, что язык древних евреев имел скрытое для европейцев мистическое значение.