Орангутан

Опустевшую клетку Боба починили и перевели туда Еву. Вид ее рожицы в окошке, обращенном в ванную, помог нам свыкнуться с отсутствием Боба. Хотя новая квартира была просторнее — лазай и качайся вволю, — Ева ничуть не обрадовалась переселению. Она хныкала, жаловалась, устраивала нам сцены, Сразу было видно, что ей не нравится на новом месте. Мы старались никак не реагировать, тогда она с рыданиями забилась под мешок.

На второй день она смирилась, освоила новые веревки и качели, отнесла предложенные ей зеленые ветки на верхнюю полку и сотворила из них нечто немыслимое. Потом туда же затащила в зубах свой мешок и наконец угомонилась.

Билл и Фрэнк тоже прижились. В октябре 1958 года они весили семь-восемь килограммов. Большую часть времени приятели возились и гонялись друг за другом. Билл был постарше и посильнее, вел себя поспокойнее и отличался прожорливостью. Фрэнк, отчаянный озорник, любил таскать у него из-под носа лакомые кусочки, за что и получал тумаки. Они кусали друг друга за шею и за пальцы рук и ног, но беззлобно, не причиняя вреда. Когда одного почему-либо извлекали из клетки, второй страшно возмущался. На ночь они забирались в один мешок и часто спали в обнимку.

Как-то раз, вернувшись из поездки в глубь острова, мы обратили внимание, что в клетках лежит всего по одной зеленой ветке. Том сердито позвал Бидаи.

— Почему ты не положил им больше веток? Разве не видишь, им нечем играть. Как бы ты сам себя почувствовал, если бы тебя посадили в клетку и тебе нечем было бы заняться? Подумай хорошенько!

— Туан… больше нет веток…

— Веток нет? А это что, а это? Чашки? Тарелки? Слава богу, в этой стране еще хватает деревьев, кругом сплошной лес. Добывай ветки в любом месте, залезай повыше, но чтобы ветки были.

И Бидаи каждое утро забирался все выше и выше на деревья за зелеными ветками. Лестница ему не требовалась. Зажав в зубах нож, он живо карабкался вверх по лианам и сучьям. Сидя в клетках, оранг-утаны с любопытством поглядывали на него.

Боб обнимает Еву, а она с мольбой глядит на Бидаи

Может быть, мы действуем неверно, надо предоставить им больше свободы? Пусть учатся лазать и живут на деревьях… Смотришь, приучим их к родной среде, и смогут вернуться к естественной жизни, когда окрепнут настолько, что не будут нуждаться в повседневном уходе. Но с каких пор можно начинать такое обучение? В три года, при весе в восемнадцать килограммов, Боб все еще оставался игривым детенышем. Нужна ли малышу в таком возрасте мать, чтобы обучать и защищать его в джунглях? Или достаточно общества сверстников, и он сам научится добывать пищу, драться и переходить с места на место, а став взрослым, обзаведется потомством?

Никакие книги или полевые отчеты не могли ответить нам на наши вопросы. Оставалось только самим провести изыскания в джунглях, а затем осуществить эксперимент дома и вне дома.

Оранг-утан в джунглях

Гаун Анак Суренг — один из лучших сотрудников нашего музея. Ибан-даяк из района Себуяу, он совсем молодым пришел в город, чтобы набраться жизненного опыта и получить профессию. Этот любитель странствий и охоты исколесил Калимантан вдоль и поперек, сопровождая ученых, коллекторов и разные университетские экспедиции. Став орнитологом, он великолепно изучил птиц приморья, горных и равнинных областей. Из его рук выходили превосходные чучела. Залы музея изобиловали его работами.

Мы поручили Гауну подыскать районы, где лучше всего можно изучать оранг-утанов. Вернувшись через месяц, он

привез дневник, который должен был служить нам путеводителем. Том не мог отлучиться, поэтому было решено, что поеду я вместе с Гауном. Я знала, что такой вариант Гауна вовсе не осчастливит, хотя он был только рад вырваться на волю. Нам и прежде приходилось вместе работать в полена раскопках у пещер Ньях. Мы без труда объяснялись с ним на малайском языке. Я знала его жену и детей, знала, что он любит прихвастнуть и подвержен приступам дурного настроения. Ничего, как-нибудь обойдется… Тем более, что с нами отправится еще Ина, который будет готовить и следить за снаряжением.

Рано утром мы простились с Томом.

— Ина, обещай хорошенько заботиться о мэм.

— Слушаюсь, туан.

— Ты ничего не забыл, Гаун?

Гауя стоял в зеленом походном костюме, брюки заправлены в шерстяные носки (он страшно не любил лесных пиявок), в руке — ружье.

— Туан…

Напоследок я подошла к клеткам с малышами.

— До свидания, детишки, — сказала я, подавая им руку. — Я отправляюсь в лес, хочу навестить вашу родню…

Три дня длилось наше путешествие по воде — сперва через Южно-Китайское море, потом вверх по реке в район Себуяу. Последнюю ночь мы провели в даякской деревне неподалеку от Плаи. Там удалось найти проводника-ибана по имени Бакар, который взялся показать нам лес, где недавно видели оранг-утанов.

Но первая вылазка прошла неудачно, мы ничего не обнаружили. На склонах гор вокруг Букит План нам не попалось ни одного следа, ни одного старого гнезда. Мы возвратились в Пендаван и направились в верховья реки Туба.