Оранжерейный цветок (ЛП)

— Я побил свой рекорд в день твоего отлета, — рассказываю я ей, останавливаясь перед дверью в квартиру Дэйзи. На темной двери висит золотой номер: 437. Я вставляю ключ в дверь и бросаю взгляд на Эмилию, которая смотрит на номер квартиры.

— На сколько? — спрашивает Дэйзи. — Ты был на той же горе, куда мы как-то ездили?

— Ага, подожди минутку, хорошо? Не вешай трубку.

— Ладно.

Кладу телефон в карман, чтобы освободить обе руки. Я открываю дверь, и Эмилия заходит внутрь. Она быстро оглядывает квартиру. Квартира такая же как моя, только у Дэйзи желтый диван, зеленые подушки и разноцветные фонарики, висящие на потолке.

— Значит, твой друг — девушка, — спрашивает Эмилия, рассматривая разбросанную по квартире одежду.

— Я разве этого не говорил? — я почти уверен что сказал об этом.

— Кажется, я не расслышала.

Я веду ее через гостиную, проходя мимо маленькой кухни, где находится гора грязной посуды. Мне нужно будет ее помыть для Дэйзи. Я вполне уверен, из половины посуды ел я. Я переступаю через скейт.

— Смотри под ноги.

— Она такая неряха.

Если честно, я обычно этого не замечаю: — Она по сравнению со мной — чистюля.

Эмилия врезается в плетеное кресло, которое тем самым опрокидывает фиолетовую доску для серфинга у стены. Я ловлю доску прежде чем она ударит Эмилию по голове.

Ее глаза расширяются. Вздохнув с облегчением, она говорит: — Она занимается серфингом и живет в Филадельфии?

— Она учится, поэтому она летает в Калифорнию, когда у неё есть время. Что бывает довольно редко, — я не добавляю, что я летаю вместе с ней. Я взбираюсь на горы в Йосемити, пока она серфит на побережье с Майки.

Понимание появляется на лице Эмилии.

— Это квартира Дэйзи Кэллоуэй, — она кивает сама себе. — Она богата. — Эмилия поджимает губы и начинает смотреть на каждый предмет в квартире — мебель, одежду — с ещё большим вниманием. — У тебя есть ключи от ее квартиры?

Я не даю ей ответ. Я направляюсь в спальню Дэйзи. Дверь в ванну не закрыта, поэтому я просто указываю на нее: — После тебя, — я не хочу, чтобы она рыскала по комнате Дэйзи.

Что Эмилия в любом случае и делает.

Ее взгляд бродит по неаккуратно заправленной зеленым покрывалом кровати. На стуле лежит белый лифчик, Эмилия поднимает его за одну лямку и крутит его на пальце.

Я выхватываю его и сердито смотрю на Эмилию: — Не трогай ее вещи, — я бросаю лифчик на кровать.

— Почему? Я же воспользуюсь ее шампунем, верно? — она ждет мое опровержение.

Я же сердито на нее смотрю.

Ее взгляд снова бродит по комнате, затем останавливается на ванной.

— Что если я приму душ здесь?

— Почему ты этого хочешь? — спрашиваю я, прищуривая глаза. — Ее ванна ничем не отличается от моей.

Эмилия пожимает плечами: — Ты понимаешь, сколько девчонок хотели бы оказаться на ее месте? Наследница миллионного состояния. Супермодель в семнадцать…

— Ей восемнадцать, — вставляю я. Я облокачиваюсь на чертово кресло. — Слушай, она мой друг. Она хороший и милый человек, так что она не будет беспокоиться, если ты воспользуешься ее шампунем или потрогаешь ее вещи. Но мне, блять, не хочется, чтобы мы провели здесь хоть ещё одну минуту.

— Я быстренько, — говорит Эмилия и заходит в ванную. Следом захожу я. Не успел я закрыть дверь, как девушка уже успела раздеться. Она ждет, что я оценю ее тело. Чего я не делаю. Мне плевать.

Эмилия заходит в ванну, задергивая занавеску.

— Она что, не могла позволить себе стеклянные дверцы? — спрашивает она.

Люди забывают, что мой трастовый фонд также заполнен деньгами, как и у девочек Кэллоуэй. Я просто не трачу больше, чем нужно. Моя самая дорогая вещь — гребаная машина.

— Для неё это не так уж и важно, — говорю я громче, чтобы она услышала меня из-за шума воды.

Я прикладываю телефон обратно к уху.

— Хей, ты тут? — я уже знаю, что Дэйзи слышала весь наш разговор.

— Ага, — отвечает она. — Скажи ей, использовать мой шампунь. Он пахнет лучше твоего, — от ее слов я улыбаюсь. Вероятно, она бы еще сильнее ухмыльнулась, если бы увидела улыбку на моем лице.

— Мой шампунь делает свою работу. Остальное неважно.

— Обычно меня не волнуют цены. Но твой шампунь стоит девяносто семь центов. Единственное, с чем он справляется — отлично пахнет как лемонграсс.

— Райк, — зовёт Эмилия. — У нее здесь мужской шампунь.

Я убираю телефон от уха и отвечаю: — Знаю, и меня это, бля, совсем не интересует.

— Тебе все равно? — удивляется девушка.

— Ага, — потому что это мой.

После секундной паузы, она снова спрашивает: — Слушай, у нее есть запасная бритва?

Я чуть ли не сказал: я думал, ты быстро примешь чертов душ. Но в трубке слышится голос Дэйзи. Ее слышу только я: — В шкафчике за коробкой с тампонами.

По какой-то причине, меня привлекают требовательные, ревнивые, с высокими запросами и не совсем в своем уме девушкам. Я привык к импульсивному, безрассудному и чертовски непонятному поведению женщин. Моя мама не была в восторге от девушек, которых я приводил знакомиться и говорила, что я ищу «чокнутых». Возможно она права.

Может мне нравятся немного сумасшедшие.