Оранжерейный цветок (ЛП)

Но именно это он и делает: — А она рассказала тебе о нашей интрижке во время вашей паузы?

— Ты хочешь, чтобы я оторвал тебе голову? — спрашиваю я. — Я уже близок к тому, чтобы свернуть нахрен твою шею.

Йен снова облизывает губы.

— Я просто рассказываю тебе. Ты заслуживаешь знать правду. Она даже застонала, когда я засунул палец ей в попу. Знаешь, а ей понравилось.

В эту же секунду я сильно бью его кулаком в челюсть. Он врезается в высокий стол, от чего пивные бутылки разлетаются на пол и разбиваются вдребезги. Парень сразу же поднимает руки в знак капитуляции.

— Воу, воу, полегче — заикается он.

— Не знаю, откуда ты, блядь, взялся, — говорю я ему. — Но там, где вырос я, ты бы получил не только по морде за то, что ты мне сказал.

— Я не думал, что вы реально вместе, — отвечает Йен, дотрагиваясь до своей покрасневшей челюсти, словно я разрушил его карьеру.

Все мое тело умоляет мой разум показать, что Дэйзи моя не только на словах. А нахрен поцеловать ее.

Но вокруг нас люди уже достали свои телефоны, включили камеры, чтобы записать нашу перепалку и выложить в Интернет.

В своих действиях я связан по рукам и ногам. Я не могу заявить о наших отношениях на глазах у всего гребаного мира. Иначе без огромных последствий не обойтись.

— Пойдем, — говорит Дэйзи, подталкивая меня к двери. — Кристина, идем.

— Она хочет остаться со мной, — отвечает Йен. — Да, Кристина?

Дэйзи обнимает Кристину за плечи.

— Мы веселимся только вместе, извини.

— Вообще-то у нее есть голос, — говорит он Дэйзи, ожидая, что Кристина примет решение.

Она робко указывает на дверь.

— Я пойду с Дэйзи, — девушка заправляет прядь за ухо, а Дэйзи сжимает ее плечо.

— Женская сила, — восклицает Дэйзи, на ее лице ослепительная улыбка, которая несёт в себе столько энергии. Она освещает всю комнату.

— Пойдем, — она отпускает меня, и взамен берет руку Кристины. И так они идут к дверям, вместе, размахивая руками. По лицу девушки видно, что она испытывает облегчение и улыбается от этого вновь обретенного счастья.

Йен делает шаг вперед, но я кладу руку ему на грудь.

— Даже не смей, черт возьми.

Этой девочке должно быть лет четырнадцать или пятнадцать, и, судя по рассказу Дэйзи о своей странной ночи с Йеном, сомневаюсь, что его вообще волнует возраст Кристины.

Он остается стоять на месте, а я выхожу вслед за девочками, замечая своего брата и Коннора на уже улице, переполненной людьми.

— Каждый человек — великан! — Дэйзи воет в ночное небо. Ага, буквально как волк. — Мы на земле высоких людей!

Кристина не может перестать смеяться, а Дэйзи поворачивает голову и видит, что я наблюдаю за ней.

Я поднимаю брови, словно спрашиваю: что за хрень ты творишь? И в ответ она снова воет, указывая на полную луну.

— Нравится мой брачный зов? — спрашивает она меня.

— Не вижу, чтобы парни хоть как-то реагировали.

— А я вижу, — с улыбкой на лице, она смотрит прямо на меня.

— Верно. Если это так, то я трахну тебя позже, милая, — мое лицо расслабляется, а глаза загораются, поскольку в этот раз в нашем подшучивании есть гребаная правда.

— По-собачьи или ты просто будешь тереться о мою ногу?

— О, точно не о твою ногу.

— Выше?

— Ну, а какая есть альтернатива? Я же не собираюсь трахать твои лодыжки.

Она поднимает руки в знак защиты.

— Некоторым людям, нравятся ступни.

— А мне нравятся киски. Теперь ты в курсе, — от такого моего прямого ответа Дэйзи заливается краской.

Затем она усмехается.

— Тогда мне следует выть чаще.

Она такая милая. Как и всегда. Я бы поцеловал ее, если бы мог, но сейчас мне нужно проверить, как там мой брат.

Я бросаю взгляд на Ло. Он смотрит в небо так, словно хотел бы поселиться среди звезд на чертову вечность, чтобы никогда не проживать эту жизнь. Я ненавижу этот взгляд. В пятнадцать, у меня всегда был такой же: я часто пинал, что попадалось под ноги, и орал что есть сил. В конце концов от бессилия я падал на траву у себя во дворе, смотрел на гребаное небо и думал: что я вообще здесь делаю? Какого хрена я живу в этом мире? Жизнь не должна приносить столько боли.

Моя жизнь не имела смысла, пока я не решил познакомиться со своим братом.

Я не могу потерять его из-за этой болезни… или из-за сделанного мною выбора.

Коннор держит руку на плече Ло, его губы двигаются, словно он пытается уговорить его спуститься с гребаного обрыва. И у меня такое чувство, что именно я туда поместил своего брата.

На улице куча машин, движение затруднено: такси едва двигаются с места. Так что нам предстоит прогулка обратно в отель, идти недалеко, а папарацци уже почти разошлись. Вместо них улицы заполонили спортивные фанаты в этих красно-белых майках.

Вдалеке Эйфелева башня светится зелёными огнями. Экран на передней части гигантского сооружения проигрывает видео с чемпионата мира по регби.