Оранжерейный цветок (ЛП)

Возможно, это худшая ночь в моей жизни. Я подвёл двух самых важных людей для меня.

— В новостях показывают ваши фотографии. Вы как раз в том месте, где начались беспорядки. Я подумал, возможно, вас могло тоже задеть, — слышу звук, словно бокал ударяется о другой, будто отец наливает себе выпивку.

— Мне пора, — отрывисто говорю я.

— Подожди гребаную секунду, — говорит он. — Я хочу узнать, как ты.

Как я? Я оцепенении, но эмоции так и хотят вырываться из меня. Я мог бы кричать до тех пор, пока не сорву голос. Я мог бы бежать, пока мои ноги не задрожат и не устанут. Я мог бы бить стену, пока усталость не одолеет меня. И мой гребаный отец спрашивает, как я. Я сглатываю ком в горле.

— Ты последний человек, с которым я вообще хочу сейчас разговаривать.

— Райк, нам нужно поговорить.

— Зачем? Ты собираешься, блять, обвинить меня в том, что я снова забираю у тебя Ло? — когда Ло первый раз отправился на реабилитацию, отец вел себя так, словно я промыл мозги моему брату. Словно реабилитация — чертовски ужасный выбор. Словно Ло вообще и не алкоголик.

— Это было очень давно, — отвечает отец. Наступает долгая пауза, и первая мысль у меня в голове — отец отпивает из своего бокала. Но он прочищает горло, словно ему трудно произносить слова.

— Слушай, моя… — я закрываю глаза. Я собирался сказать моя девушка. Делаю глубокий вздох. — Человек, о котором я чертовски переживаю, чувствует себя не очень хорошо, так что у меня нет времени обсуждать с тобой прошлое.

— Хорошо, — отвечает отец, отсыпая гораздо легче, чем я ожидал. — Будь осторожен, Райк. И на случай, если нам не удастся поговорить прежде, чем ты заберешься на эту дурацкую скалу, я просто хочу сказать… — он снова прочищает горло. — Я люблю тебя. И если ты в это не веришь, посмотри на имя в паспорте. Береги себя, — он отключается.

Отец говорит Ло, что любит его, постоянно. Он считает, что все его поганые поступки он совершает тоже из чертовой любви. Я не удивлен тому, что в доказательство его чувств он сказал, что любит меня и упомянул мое первое имя, его имя. Часть меня хочет принять его отцовскую любовь. Другая же видит, как он пытается и надеется, что я выступлю перед СМИ. Может, если мы наладим отношения, то я обелю его имя перед обществом.

Все это так наигранно, что участвовать в этом мне не хочется.

Спустя пару минут проблемы с мамой, отцом и братом — всю семейную драму — я откладываю на потом.

Из-за угла комнаты ожидания появляется Коннор с двумя бумажными стаканчиками кофе в руках. Ему блять удалось увернуться от кулаков и нападений во время уличной потасовки. На нем нет синяков, только небольшой порез на лбу. Он протягивает мне стаканчик, и в ответ я ему киваю в знак благодарности. Его лицо по-прежнему угрюмое, а не как обычно, непроницаемое.

— Когда девочки прилетят в Париж? — спрашиваю его, делая глоток. Ло разговаривал с Лили по телефону, но о чем они говорили — не поделился. Я знаю, что Коннор разговаривал с Роуз в течение часа.

— Они не прилетят, — коротко отвечает он.

Я хмурюсь, думая, что просто не расслышал.

— Что?

— Они не прилетят в Париж, — он делает ударение на каждом слове.

— Их сестра в больнице, — говорю я. — Я нихрена не понимаю. Если бы это была Лили, Роуз прилетела бы сюда через мгновение, — я слишком сильно сжимаю стаканчик, что крышка открывается, и кофе разливается на мои джинсы, обжигая мою кожу.

— Бля, — ругаюсь я, вставая и допивая кофе, чтобы потом выбросить его в мусорку.

Коннор подходит ко мне: — Я так же зол, как и ты.

Я смотрю на него. Его мышцы расслаблены, несмотря на то, что в его глазах видна печаль. Коннор показывает чертовски много эмоций сейчас, что очень непривычно для него. Но я сильно сомневаюсь, что он чувствует то же, что и я.

— Я так не думаю, Кобальт. Твои чувства и близко не стоят с тем, что испытываю я.

— Моя жена расстроена, но она слишком упряма и горда, чтобы сказать мне, что ее беспокоит. Роуз относится к тому типу женщин, которые заберут секрет с собой в могилу по двум причинам: либо они очень напуганы, чтобы его раскрыть, либо это покажет их слабость. Так что у меня голова идёт, черт возьми, кругом.

— Тогда уезжай, — говорю ему. — Никто тебя здесь не держит.

— Ло выпил алкоголь, — категорично отвечает Коннор. — Дэйзи в больнице. И ты в ужасном состоянии. Я не оставлю вас троих.

— Я блять не в ужасном состоянии.

Он указывает на коридор.

— Я видел как два бугая повалили тебя на пол. А ты лишь плюнул им в лицо.

Я сердито на него смотрю.

— Один пытался пнуть меня, — это было низко. — Не важно. Оставайся, если ты действительно этого хочешь. Или уезжай. Если понадобится, позже я позвоню Лили и спрошу, почему ее нет здесь…

— Ло уже пытался, — отвечает Коннор. — Лили и Роуз сказали, что они возьмут билеты на завтра.

Я раскидываю руки в стороны.

— Ну и к чему нахрен эти споры? Если они будут здесь.

Коннор качает головой.