Оранжевая принцесса. Загадка Юлии Тимошенко

На самом деле она пока еще ничего не решила. Кроме одного: Украина без Кучмы — это не просто удачный слоган для политических речевок. Это будущее, в которое она всматривается, как в прорезь прицела.

В поисках союзников она постоянно думает о Викторе Ющенко. В мыслях этих всего помногу: любви пополам с досадой, тоски вперемешку с надеждой. Она уважает Ющенко. Она презирает Ющенко. Она ему завидует. Она не видит ему альтернативы.

Она ищет оправдания его «предательству», и весной 2001 года оказывается, что это оправдание найти легко.

Не защитил перед Кучмой? Позволил выкинуть из правительства? Но не было и нет другого человека, которого Ющенко защищал бы столь же решительно, как Тимошенко. Другое дело, что границы его решительности легко очертить, в отличие от нее — здесь границ вообще никаких нет… Подписал позорное письмо? Но отказ от подписи означал немедленный уход из власти, а так ему удалось продержаться еще некоторое время. Теряя лицо, он стремился помочь ей.

Пока она сидела в камере, Ющенко принимал в своем премьерском кабинете Николая Замковенко — человека, возглавлявшего тот самый Печерский районный суд города Киева, где решалась ее судьба. Для судьи, метавшегося между законом, страхом перед Кучмой и боязнью засудить молодую женщину до смерти, Виктор Андреевич был идеальным собеседником. Он не давил, не топал ногами, не орал, не ругался матом, не принуждал немедленно освободить своего бывшего вице-премьера. Просто разговаривал, подчеркнуто доброжелательно и спокойно.

Как вспоминал после судья Замковенко, он сам ни разу не обещал Ющенко, что выпустит Тимошенко из-под ареста. Он лишь рассказывал о своей аполитичности и объективности. Сеансы аполитичности в правительственном кабинете привели Печерский суд к спасительному для Тимошенко решению: освобождению из тюрьмы.

А 27 апреля 2001 года Виктор Ющенко был уволен с поста премьера.

Теперь они оказались в равном положении: оба отставлены и вытолкнуты в оппозицию. У них масса сторонников, а враг по сути один — многоголовая гидра власти. Собирательный Запад, политические лидеры США и Европы, видят в них лидеров демократического крыла и реформаторов, способных на грядущих выборах отнять Украину у Кучмы. Эти надежды внутри страны и за границей тем сильней, чем стремительней дискредитируется образ нынешнего президента. Одним словом, они созданы друг для друга — Ющенко и Тимошенко.

Парламентские выборы состоятся менее чем через год — в марте 2002-го. А вслед за ними, еще два с половиной года спустя, ожидаются и президентские. Надо спешить.

Это чувство ускользающего времени мучительно для Юлии Тимошенко.

Жизнь без борьбы тяготит ее своей бессмысленностью. В бой гонит не только месть. В тюрьме она окончательно поняла себя, ответ на вопрос о счастье и смысле существования оказался простым и сводился к формуле, не без издевки подсказанной одним журналистом: Жанна д’Арк мечтает о костре революции. Впрочем, фразу можно уточнить применительно ко времени и месту: Юлия Тимошенко грезила о революции в Украине, которую она готова возглавить и вместе с народом пройти до конца. До победного конца.

Но вот беда: вести за собой ей почти некого.

Она выступает с призывом немедленно провести референдум о недоверии президенту. Народ безмолвствует, политики в большинстве своем против, и даже сочувствующие, вздохнув, отходят в сторону: нереально. Юристы объясняют, что процедура импичмента, хоть и предусмотрена в украинском законодательстве, практически неосуществима, поскольку механизмы ее не разработаны парламентом. Что ж, уточняя тезис, Тимошенко требует референдума о досрочных выборах. Она убеждает, приводя самые, на ее взгляд, неотразимые аргументы: переговоры оппозиции с Кучмой бессмысленны, очевидно, что он ментально не способен к компромиссам. Враги молчат, сторонники не спорят, но и ничего не делают.

На самом деле не способны к компромиссам обе стороны. И он, и она. Но Кучма по-прежнему всесилен, а Тимошенко… Обыкновенная фигурантка необыкновенного уголовного дела, утратившая все, кроме денег. Безукоризненное политическое чутье подсказывает ей: правящий режим может и должен рухнуть в результате массовых общенациональных протестов. Она вновь и вновь напоминает о погибшем журналисте. Однако дело Гонгадзе, похоже, начинает приедаться обществу, люди устали стыдиться за Украину при Кучме и за себя в этой Украине. И уличные протесты медленно, но неуклонно идут на убыль. А сердобольные бабушки годны лишь для того, чтобы подкладывать хворост в костёр Жанны д’Арк.