Оранжевая принцесса. Загадка Юлии Тимошенко

Между тем о реприватизации речь вовсе не шла. Речь шла о «дооценке». Идея заключалась в том, чтобы на аукционах определить реальную стоимость предприятий, перешедших при Кучме в собственность десятка финансово-промышленных кланов страны. Их нынешним владельцам Тимошенко оставляла шанс доплатить разницу между прежней ценой и той, что будет установлена на торгах. Она прекрасно понимала, что речь идет о миллиардах.

Подтверждением ее правоты стал аукцион, на котором уже после ее изгнания с поста премьера было продано одно-единственное предприятие. Комбинат «Криворожсталь», принадлежавший олигархам Пинчуку и Ахметову, принес бюджету почти 5 миллиардов долларов. При Кучме завод стоил зятю президента и крестному отцу Донбаса всего 900 миллионов. Заплаченная индийским сталелитейным магнатом Лакшми Митталом сумма превосходила совокупный доход от приватизации за все годы украинской независимости.

А Тимошенко говорила о 3000 предприятий, на которых необходима дооценка.

Конечно, цифра повергла в шок и президента, и либеральных экономистов. Магия числа с тремя нулями надолго овладела Украиной, внушая одним революционное воодушевление, другим — священный ужас. Ющенко поспешил сгладить негативный эффект и, не отказываясь от идеи премьера в принципе, просто-напросто зачеркнул в устрашающей цифре два нуля. Речь шла уже о 30 предприятиях. От правительства он потребовал как можно скорее составить список сомнительных сделок, чтобы снять напряжение в стране.

Такой подход Тимошенко категорически не устраивал.

Вообще-то ее три тысячи, как и «тридцатка» президента, были взяты с потолка. Цифра Тимошенко лишь намекала на масштабы предстоящей работы; сыграла свою роль присущая леди Ю гигантомания и ее расчет на сильный эффект. При этом она требовала всего-навсего внятного закона о дооценке и объективных критериев, позволяющих говорить о законности или незаконности прежних приватизаций. «Тридцатка» же Ющенко взывала к компромиссу. Президент боялся хаоса и хотел мира.

Призрак глобальной перекройки собственности, в результате которой экономика страны могла оказаться парализованной, ввергал в ужас большинство украинских элит. Никто не спорил с тем, что постсоветская приватизация и в Украине, и в России, да и на всем пространстве бывшего СССР пошла криминальным путем. Что многие предприятия были просто украдены у государства в результате сговора чиновников, «красных директоров», новых олигархов и бандитов. Однако либералы предлагали смириться с этим. В конце концов, свой первый миллион любой нынешний миллиардер, включая саму Тимошенко, заработал отнюдь не в белых перчатках.

А премьер-министра пугало другое. Она думала о «финансистах революции» в окружении президента и секретаря Совета Безопасности Петра Порошенко. Предполагала, что главная цель их инвестиций в Майдан состояла лишь в том, чтобы устроить не менее масштабный передел (естественно, в свою пользу) собственности в стране, чем предлагала она, при этом не меняя самой системы. А это был прямой путь назад, к Кучме.

Возможность оставить все как есть Тимошенко даже не рассматривала. Империи Пинчука, группы Суркиса — Медведчука или Ахметова были столпами «системы Кучмы». Не разрушив их, невозможно было изменить страну. И стояние на морозном Майдане лишалось таким образом смысла.

Революция для Тимошенко продолжалась. Для Ющенко она уже заканчивалась.

Разрыв Ющенко с Тимошенко был неизбежен. Репетиция «черного сентября» состоялась уже в мае.

Тогда Ющенко впервые прилюдно предложил Тимошенко уйти в отставку.

Глава девятнадцатая «Меня остановили на взлете!»

Большой российский капитал окончательно утвердился в Украине во времена «позднего Кучмы». Пока Путин под шелест пленок Мельниченко два года подряд утешал киевского коллегу, российские концерны скупали украинские предприятия. Разрабатывая планы возмездия после позорного поражения, Кремль понимал: президенты приходят и уходят, а музыку в украинской политике все равно будет заказывать тот, кто за нее платит. Присутствие российских денег в украинской экономике оставалось стратегической задачей.

Генеральное сражение с оранжевым Киевом кремлевские политтехнологи планировали на зиму. Тогда и должна была начаться спецоперация, которую журналисты позже окрестят «газовой атакой» Москвы на всех «предателей» на постсоветских просторах — Украину, Грузию, Молдову, страны Балтии. В декабре «Газпром» окончательно сменит МИД в проведении генеральной линии Кремля и попытается поставить на колени смутьянов в СНГ.

13 июля председатель СБУ Александр Турчинов передал президенту Ющенко пакет документов о деятельности швейцарской фирмы «РусУкрЭнерго». Соратник Тимошенко вторгся в самую деликатную, почти интимную сферу отношений Украины эпохи Кучмы с путинской Россией.