«Оранжевая революция». Украинская версия

Эти осуждения не были секретом и когда Янукович почти за два года до выборов занял премьерское кресло. В нормальном демократическом государстве они, если бы и стали предметом общественного внимания, то еще тогда – как-никак речь шла о второй фигуре в стране. И мораль гражданского общества либо совпала бы с позицией закона, согласно которой Янукович считается не просто несудимым, а реабилитированным (наиболее вероятный вариант для западной демократии), либо создала бы атмосферу нетерпимости вокруг его премьерства. Однако в Украине общественная мораль так же не препятствовала утверждению Януковича премьером, как и на выборах – особенно местных – не препятствовала избранию в депутаты людей, осуждавшихся (и не реабилитированных) за более серьезные преступления, чем Янукович, и в куда более недавние времена. Но во время президентской кампании часть общества показала, что прошлое, позволительное для премьера, она считает непозволительным для президента. Из-за этого Янукович потерял минимум 5 % голосов, что оказалось для него роковым. А возвращаясь к теме акций, отмечу: именно для делегированной демократии естественно, что активность масс в президентской кампании может не ограничиться простым приходом на участки, тогда как итоги всех прочих выборов воспринимаются относительно равнодушно.

Второе. В электорате Ющенко были больше представлены общественно активные слои населения: в нем была большей, чем у Януковича, доля молодежи и представителей малого бизнеса (для последнего перспектива пересадки премьера в президентское кресло зачастую не символизировала нужную бизнесу стабильность – эта категория избирателей была весьма чувствительна к идеологеме передела собственности «донецкими», эксплуатируемой Ющенко). А главное – он опирался на наиболее активный, пассионарный, по Льву Гумилеву, макрорегион – запад.[27] То, что в 1999 году главные оппозиционные кандидаты опирались в большей степени на пожилое население и на традиционно пассивные юго-восток и центр Украины, стало одной из главных причин отсутствия протестов по поводу фальсификаций. (Между тем, как утверждается в прессе Соцпартии, тогда Кучма в первом туре набрал не 36,5 а 17 %, уступив не только Симоненко, но и Морозу.[28] То есть масштаб фальсификаций объявлялся куда большим, чем на нынешних выборах, где приверженцы Ющенко заявляли, что Янукович во втором туре набрал на 7–8 % меньше, чем показали данные ЦИК.) Несравненно более широкой была поддержка Ющенко элитными группами, чем это было с оппозицией-1999, в том числе и ответственными работниками госструктур. Эта поддержка заметно усилилась после инициатив Януковича относительно государственного статуса русского языка, двойного гражданства, отказа от вступления в НАТО. Соцопросы показывают, что населением, за исключением Западной Украины, они были встречены позитивно. Однако они не могли быть поддержаны рядом элитных групп, где во все время украинской независимости господствовала идеология максимального дистанцирования от России, обычно поощрявшаяся сверху. Именно этим можно объяснить публичную поддержку революции многими представителями дипломатической службы. Есть основания считать, что подобные настроения были распространены и в верхушке армии, СБУ, в руководстве администраций западных и центральных областей, в депутатском корпусе. Хотя и проявляясь там, как правило, непублично, они стали важным фактором, предотвратившим эффективное сопротивление революции со стороны власти.

Третье. Целенаправленная подготовка команды Ющенко к революционному варианту развития событий. Еще до официального начала кампании настойчиво распространялась идея, что победе их кандидата может помешать только фальсификация выборов. И, думаю, не столько столкновение с конкретными фальсификациями, сколько простая убежденность в том, что победить мог только Ющенко, стала причиной выхода на площади большинства участников акций. Так, с точки зрения штаба Ющенко, главные фальсификации были допущены на востоке и юге. Однако, как показывает опрос самой близкой к нему соцслужбы, Центра Разумкова,[29] в фальсификации выборов в пользу Януковича в тех макрорегионах были убеждены соответственно 21,3 и 29,6 % респондентов, тогда как в центре и на западе – 68,6 и 88,2 % (практически везде это число примерно совпадало с электоратом Ющенко). При этом во втором туре во всех западных и центральных регионах разрыв между Ющенко и Януковичем заметно увеличился. Этот объективный факт должен был бы убедить жителей центра и запада в том, что нарушений не было, но под влиянием агитации команды Ющенко они принимали такую логику: «Раз у нас Ющенко победил с таким преимуществом, значит, он должен победить и в целом по стране».