Оранжевая страна. Фехтгенерал

Отталкиваясь ногами, на заднице отполз в сторону, перезарядил пистолет, прицелился…

И опустил его, потому что уже не в кого было стрелять. Повел взглядом, и сразу вскочил, гоня прочь жуткую догадку.

– Вилли, жмот ты прусский, вставай… – Я перевернул его на спину и едва не застонал – левая глазница оружейника превратилась в провал, залитый черной жижей.

Подхватил чудом не погасшую ацетиленовую лампу, поднял ее повыше…

Вот Оле, а рядом его брат Свен – все истыканы штыками, поодаль Изабель и Волк – лежат, словно обнявшись, в одной громадной луже крови. Но как же так? Бриттов было немногим больше…

– Простите, парни, – выдохнул я, цепенея от горя. – Так не должно было случиться.

– Scheiße!.. – Один из трупов британцев вдруг зашевелился, сполз в сторону, а из-под него показался весь залитый кровью Топор.

– Хайнц!.. – Я пинком отбросил мертвеца. – Жив?

– Почти… – прохрипел Топор и утер рукавом сбежавшую с уголка рта струйку крови. – Почти, Михаэль… Что с нашими?

– Нет наших. Никого. Остались только мы с тобой.

– Черт… – Хайнц болезненно закашлялся, зажимая грудь руками. – Я… я…

– Все будет нормально, – я распахнул его куртку и выругался – свитер был весь залит кровью.

– Уже не будет… – откашлявшись, тихо, но спокойно прошептал Топор. – Я отчаливаю…

– Я тебя сейчас перевяжу.

– Не надо, Михаэль… – Хайнц отвел мою руку. – Это бесполезно. Иди сам…

– Но…

– Сам! – твердо повторил Топор. – Дальше в полу будет провал. Зацепишь веревку и спустишься. Там невысоко… Иди по этому коридору до самого конца… Ход в нескольких местах привален, но протиснуться можно… Выйдешь в штреки старой шахты. Выход из нее ищи уже сам. Но он есть…

– Хайнц… – Я хотел ему что-то сказать, но не нашел слов.

– Иди… – Топор оттолкнул меня и закрыл глаза. – Дай спокойно отчалить…

Ну что же…

– Спокойного плавания, парень. – Я взглянул на часы, подобрал свой дробовик, бухту веревки и побежал по коридору.

Бежал, обдирая колени и локти, полз сквозь обвал, опять бежал, но все-таки успел. Ровно за пятнадцать минут до взрыва добрался до провала в полу, через который было переброшено бревно.

Попробовал посветить вниз, ничего толком не рассмотрел и принялся готовиться к спуску.

Укрепил канат, подтянул снаряжение, повесил дробовик через плечо, привязал лампу к поясу, покрепче ухватился и повис, слегка раскачиваясь над пропастью. А вообще, хрен его знает, пропасть там или еще что.

По расчетам, у меня в запасе остается около десяти минут. Ну… это если самодельная машинерия, чертова жуткая кустарщина, не подведет и не решит сыграть свою игру.

– Будем надеяться, – выдохнул я, но не договорил, потому что все вокруг заходило ходуном и раздался слабый гул, перемежаемый через разные промежутки времени странными хлопками, но потом гул перерос в жуткий вой, а хлопки – в страшный грохот.

Стремительно приближающиеся вой и грохот…

А через мгновение я полетел вниз, и страшно удивился, заметив, как в клубах пыли мимо меня пронеслись обломки бревна, к которому был привязан канат…

ГЛАВА 16

Южная Африка. Наталь. Дурбан

21 июня 1900 года. 01:00

Как ни странно, я не потерял сознание. Помню все: полет, сильный, едва не сломавший мне позвоночник, рывок троса, которым я был обвязан, судорожные попытки вздохнуть и дикую эйфорию, когда удалось втянуть в себя глоточек живительного воздуха.

– С-сука… – зашипев от боли в груди, я пошевелил ногами, с диким удивлением осознав, что болтаюсь в воздухе.

Вокруг стояла кромешная темнота, услужливое подсознание быстро нарисовало бездонную пропасть внизу и дикий ужас опять запустил свои щупальца мне в мозги.

– Твою же мать, а стоило оставаться живым, чтобы вот так?.. – невольно в голос взвыл я, дрожащим пальцами нащупал в кармане коробок спичек, зажег погасшую ацетиленовую лампу на поясе и облегченно выматерился: – Чтоб тебя приподняло и шлепнуло!..

А радоваться было чему. Вместо бездны внизу, я вполне отчетливо разглядел покрытое обломками камня дно. В паре метров от моих сапог. Вернее, сапога, потому что второй куда-то исчез. Следующим наблюдением стал обломок древнего шахтного крепежа, за который я зацепился.

Покрутил башкой по сторонам, и полез рукой за кинжалом. Легкий треск – и я плюхнулся на груду породы, чудом умудрившись ничего себе не поломать.

Первым делом замотал морду шейным платком, чтобы окончательно не забить легкие пылью, потом ощупал свою тушку и с удовлетворением отметил, что кроме содранной ремнями кожи, повреждений нет. Разве что, возможно, надломанные ребра. Да и то вряд ли.

После того как хлебнул водички из фляги, мозги пришли в относительный порядок.

Итак, получается, я в очередной раз напинал костлявую под зад и выжил. Тоннель, в котором очутился, почти до верха засыпан породой, но проползти можно, а довольно сильный сквозняк позволяет надеяться, что выход есть. Куда-нибудь, да есть.

– Счастливчик ты, Мишка… – сделал я вывод, попробовал прикинуть, сколько еще проработает ацетиленка, ни черта не понял, натянул сапог, неожиданно оказавшийся под моей задницей, и двинул в сторону ветерка.