Оранжевое вино

На них начали оглядываться. Грузная старуха в застиранном халате замерла у двери в туалет. И с любопытством стала прислушиваться.

– Давай все-таки сядем, – Инна дернула девушку за руку и чуть ли не силой усадила на диван: – У тебя истерика. Водички принести?

– Да идите вы… – Лолита сверкнула глазами. – Обойдусь.

– Тогда можно на полтона пониже?

– А чего вы боитесь? Что вас охрана выведет?

– Я за тебя боюсь. Твоя мама сказала, что у тебя нервный срыв. Ты сама не своя после поездки в Грузию.

– А вас когда-нибудь бросал любимый мужчина?

– Да. От меня муж ушел.

– Ну и как вы себя чувствуете после этого? – Инна по тону поняла, что Лолита смягчилась.

– Привыкла. Сначала, конечно, было больно. Но, как в известном анекдоте: повисела и привыкла. Рассказать?

– Не надо. Не люблю.

– Анекдоты?

– Душещипательные истории. Все равно ведь соврете.

– Так ты мне тоже врешь.

– Я скажу вам правду о девушке моего отца только потому, что вам ее не достать. Она уже дома.

– Ангелика?! – ахнула Инна.

– Дома, в Германии, – мстительно сказала Лолита. – У вас руки коротки достать человека там. Ведь это Европа. Вот и конец вашему расследованию.

– А я думала, ты ненавидишь женщину, на которой твой отец хотел жениться. Ревнуешь ее к нему.

– Так и было, – равнодушно сказала Лолита. – Пока нам было, что делить. Мы с Анжеликой учились в одном классе и были подругами. Выросли вместе. Папа часто с нами играл. Когда приходила Анжелика, я, дурочка, радовалась, потому что отец наконец уделял мне внимание. Я далеко не сразу поняла, что это за внимание и кому оно предназначено. Пока не прочитала «Лолиту» Набокова.

– Кто дал тебе взрослую книгу?

– Мне было шестнадцать, – насмешливо сказала Лолита. – Больше, чем героине романа. А я все еще верила, что детей находят в капусте. Наивная такая девочка. Книгу дал мне Игорь.

– Игорь?!

– Он спросил: «Отец никогда не говорил, почему тебе дали такое имя?». А он и в самом деле, не говорил. А мне нравилось мое имя до того, как я прочитала книгу. А потом я стала по-другому смотреть на Анжелику и отца. Стала замечать, как он старается ненароком до нее дотронуться, как смотрит на ее ноги в белых гольфах, как улыбается, когда она морщит носик. А однажды я видела, как он, нагнувшись над Анжеликой, украдкой нюхает ее волосы. И тогда у меня глаза открылись. Я билась в истерике, кричала, что она мне больше не подруга. Я выкинула ее из контактов, из Фейсбука, отовсюду. Вычеркнула из памяти номер ее телефона.

– Маме не рассказала? Или бабушке?

– Мне было стыдно. Меня воспитывали пай-девочкой. При мне не ругались матом, не говорили об интимных отношениях.

– Но ведь есть Интернет, – осторожно намекнула Инна.

– Есть люди настолько чистые, что им это не интересно. Может, это тоже сексуальное извращение. Для меня мир в один день изменился. Я словно окунулась с головой в унитаз. Меня мутило, во рту было горько. Мне было за них дико стыдно, за него и за нее. Меня словно жгло изнутри. Так не должно быть, понимаете? Мой отец, такой красивый, такой умный, такой особенный был помешан на нимфетках! И назвал меня из-за этого Лолитой!

– И ты не нашла ничего лучше, как отдаться Золотареву. Который явно тебя совращал.

Инне стало противно, когда она это сказала. «Я-то как могла ему поддаться?» – горько подумала она.

– Отцу было плохо, когда он узнал о нас с Игорем, а мне от этого хорошо, – с торжеством сказала Лолита. – Как они все забегали! Решили выпихнуть меня замуж. А потом отец сказал, что собирается жениться на Анжелике. Что это любовь.

– И что ты сделала?

– Позвонила Тамаре Поздняковой, – равнодушно сказала Лолита.

– Что?!

– Позвонила Тамаре. Спросила, как она к этому относится. Имя невесты не назвала, но намекнула, что она намного моложе жениха.

– И что Тамара?

– Сказала «спасибо».

– И все?

– А что она могла сделать? Она, как и все мы, полностью зависела от моего отца. А потом он лег на операцию. И… умер. На похоронах мы с Анжеликой и помирились. Делить нам больше было нечего, и мы принялись возводить отцу памятник в Инете. Посты, фотографии, фан-клуб… Если хотите знать, это я позвала Анжелику в шато Зубаридзе.

– Что?! – вновь вырвалось у Инны.

– Она пять лет назад вышла замуж в Германии. У Анжелики немецкие корни. Она легко натурализовалась и нашла себе мужа-немца. Она красивая. И внешность арийская. Она хорошо устроилась. Но мы продолжали общаться. По электронной почте, когда надо было написать длинное письмо, но в основном, в WhatsApp. Встречались редко, и только за границей. Ее муж ни за что не хотел ехать в Россию. Он считает, что здесь по улицам бродят медведи и нет туалетной бумаги. Есть нечего, в магазинах пустые полки, а все русские беспробудно пьют. Поэтому мы с Анжеликой встречались в отелях, в Турции, в Египте, в Испании. Когда бабушка выбрала для очередной поездки Грузию, я написала своей подруге. Вы меня тоже поймите. Мне же надо с кем-то общаться. У бабушки невыносимый характер. Все время быть при ней – с ума сойдешь. Анжелике тоже было скучно со своим Лысиком. Она скучала по дому, по старым друзьям. Ностальгия, в общем.

– Понимаю, – кивнула Инна.