Оранжевые шарики (сборник)

– Проходи, садись, – Коган кивнул на ближайший стул. Завирухин, прежде чем сесть, разложил на приставном столе бумаги. Потом сел и заговорил:

– Для выдвижения кандидатов в облсовет неделя осталась. Нужно поторопиться. Обком очень жёсткие рамки определил: женщина, русская, до 30 лет, комсомолка, образование среднее-техническое, чтоб работала в основном производстве, чтоб была семья. Мы поработали в кадрах. Отобрали 12 человек. С лесохимзавода молодая женщина член горкома комсомола, награждена знаком «Молодой гвардеец пятилетки». Её бы, в принципе, можно, но она башкирка и образование у неё высшее. Могут не пропустить.

– Как фамилия?

– Насируллина, – Коган поморщился.

– Ну, а ещё кто?

– Если честно, – то больше некого. Вот посмотрите, – Завирухин протянул Когану папку. Коган вновь глубоко затянулся, разогнал дым рукой, стал просматривать стандартные кадровые анкеты. Оба молчали. Наконец Коган закрыл папку. Недовольно сказал:

– Чёрт знает что! Неужели мы сами не подберём подходящего депутата! Для чего такие ограничения?

– От нашего округа всего два мандата. Второго обком уже определил. Нужно выдвинуть зав. промышленным отделом обкома Воняхина. Тут тоже проблема. Выдвинем, пойдут вопросы: «Кто такой Воняхин?», «Почему он?». А он и на самом деле в Куйбышевграде вообще никогда не бывал даже!

– Д-а-а! – Коган постучал указательным пальцем по краю стола, помолчал. Встал. Прошёлся по кабинету. Вернулся к столу. – С Воняхиным, ясно. Выдвинем и выберем. А кто много вопросов будет задавать, – помолчал, – сами найдём что спросить. Что с комсомолкой делать?..

– Может быть Насируллину?..

– Нет, нет! Это исключено. Насируллина и Воняхин! Нет. Ищите другую. Русскую, с нормальной фамилией. Я там видел Воронцову, симпатичная девка. Это не дочь Игнатия Яковлевича?

– Сноха…

– Ну вот! Из хорошей семьи. Дочь директора домостроительного комбината. И фамилия хорошая…

– Не дочь она, – поправил Завирухин, – сноха. Жена младшего сына.

– Ну, какая разница. Я Воронцову позвоню. Если он не против, будем её выдвигать. – Коган сел, – Толку-то от этих депутатов! Как от козлов молока. А по местным выборам что?

– По местным время пока есть. Мы формируем список кандидатов. Как будет готов – представим вам.

– Хорошо. Делайте, но так, что бы женщин было не менее 40 процентов. И беспартийных – процентов пять – десять. Естественно: прокурор, начальник милиции, все директора. Ну, в общем, ты сам знаешь. Да. Пшикунов собирается свою кандидатуру выдвигать. Чтоб духу его там не было! Это под твою персональную ответственность! Понял? И ещё, фамилию забыл, Л-Л-Л… Депутат-дерьмократ… С завода точных сплавов… Л-Ли-Ла…, – Коган постучал пальцем по лбу, – забыл. Ну, критиковал нас на прошлой сессии.

– Лазарев? – подсказал Завирухин.

– Во! Точно! Лазарев! И его чтоб духу не было. Всё, свободен.

Заведующий орготделом быстро собрал бумаги, задвинул стул под стол и направился к выходу из кабинета. У самой двери Коган его остановил:

– Слушай, Владимир Александрович, ты не помнишь на второе полугодие, сколько городу машин выделили?

– Две «Волги», по шесть «Жигулей» и «Москвичей» и десять «Запорожцев».

– Ты подготовь на исполком письмо, чтобы «Волгу» и пару «Жигулей» выделили райкому для поощрения ветеранов партии и партактива, я подпишу.

– Евгений Исаакович, мне бы «Москвича» или хотя бы «Запорожца»…

– У тебя же прав нет.

– Зятю.

– Хорошо, запиши «Запорожца».

– Спасибо, – довольный завотделом, прижимая к груди бумаги, вышел из кабинета.

Коган посмотрел на часы – скоро обед. Встал. Подошёл к окну. Рабочие уже закончили свою работу. Каток больше не тарахтел. Толпа возле винного магазина значительно увеличилась. На тротуаре недалеко от магазина стояли два молоденьких милиционера. В центре площади пыльный Ленин указывал вытянутой рукой на злосчастный гастроном. И вновь какая-то неведомая сила вернула мысли первого секретаря на пятнадцать лет назад…