Оранжевый для савана

В семь появился Артур. Он мчался вприпрыжку по пристани, неся деревянный ящик с плотницкими инструментами, бодрый и улыбающийся. Извиняясь за свое долгое отсутствие, сказал, что с деньгами был просто кошмар какой-то. Особенно сопротивлялся Сэм. Но когда, в конце концов, он сказал, что оставляет деньги для детей, то Лифи согласилась. В результате было решено, что они положат их в банк, будут считать их собственностью Артура и прикоснутся к ним только в чрезвычайном случае, возвратив потом, как взятые взаймы. Кристину он нашел успокоившейся, здоровой, счастливой с уже заметным животиком. Она нашла хорошего паренька из Колланда, собирающегося на ней жениться к огромному удовлетворению Лифи.

Когда мы двинулись через залив к проходу между островами, на последнюю ярко-оранжевую закатную линию, уже показались первые звезды. Чуки переоделась по-праздничному, в то, что называла «клоунскими штанами». Узкие брюки, облегавшие ее как вторая кожа, с высокой талией, в черную, белую и оранжевую крапинку, и белая блузка с длинным рукавом. Она ходила, пританцовывая, принесла рулевому бокал с крепкой выпивкой, нашла радиостанцию Ки-Уэст, передававшую прошлогодний шлягер, где ударник изо всех сил наяривал на барабанах и врубила ее на полную мощность. В промежутках между танцевальными па, шутками и непристойными пародиями на известные ей стихи она спускалась вниз немного помешать то, что по ее мнению должно было стать мечтой гурмана.

Она просто превращала нашу яхту в дискотеку для вечеринок.

Мы шли по то сужающемуся, то расширяющемуся проливу между островами с зарослями ризофоры, когда до моего слуха донесся странный звук, исходивший, как я решил, от одного из двигателей, словно что-то мешало ему вращаться. Я посмотрел на приборы. Обороты были нормальными. Чуки с Артуром находились внизу. Громкая музыка заглушала обеспокоивший меня звук.

Но тот я услышал крик Чуки. И почти в тот же момент краем глаза заметил какую-то тень справа. Обернулся и в обманчивом полумраке увидал движущийся за нашей кормой белый катерок, медленно разворачивающийся, когда мы проплывали мимо. Он был тем самым, который я видел на трейлере во дворе Бу Уаксвелла.

В узком проливе можно сделать чертовски мало. Я рывком перевел рычаги на обратный ход, двигатели разом дернулись, заставив «Флэш» замереть в воде, и поставил верхние рычаги на «нейтралку». Единственное, что оказалось в тот момент у меня под рукой, была дубинка с насадкой, чтобы глушить рыбу, лежавшая у штурвала. Но я совсем забыл о проклятой ноге. Стоило мне приземлиться на нижнюю палубу, как нога подломилась, и я рухнул. Передвигаясь ползком, я добрался до кормовой двери в салон, где гремела музыка и горел свет. Мистер Гудман, исполняя песенку «Пой, пой, пой», выдал долгий проигрыш на ударных.

Артур, в позе человека, получившего несколько жестоких ударов в живот, не сводил глаз с Чуки Маккол, стоявшей в коридоре напротив второго дверного проема, а из-за ее белого шелкового плеча ухмылялся Бу. Одной рукой он обхватил ее сзади. Чуки выглядела испуганной, рассерженной и пыталась вывернуться. Рука Бу взлетела вверх, в ярком свете, льющемся из камбуза, блеснул металл. Он с силой обрушил его на ее темноволосую голову. Я заметил, как побледнело лицо Чуки, и она рухнула вниз, лицом на пол, не сделав ни единой попытки устоять на ногах, оказавшись наполовину в коридоре, наполовину в салоне. Бу для проверки пнул ее босой ногой в ягодицы. Совершенно расслабленное тело колыхнулось под цирковым нарядом: примитивная и верная проверка для того, чтобы убедиться в ее бессознательном состоянии.

Со стоном, перекрывшим соло на барабане, Артур ринулся прямо на дуло револьвера, которым Бу оглушил Чуки. Но тот нагнулся, приставил дуло к ее затылку и усмехнулся ему в лицо. Артур замер с неловко занесенной для удара рукой и отступил. Уаксвелл переложил револьвер в левую руку, засунул правую за ремень и заученным движением выхватил узкое, гибкое лезвие. Сделав шаг вперед, он поднял голову Чуки за волосы, приставив снизу нож к горлу и позволил ей снова упасть, стукнувшись лбом о ковер. Артур отступил еще дальше. Уаксвелл направил пистолет мне в живот и сделал безошибочно ясный повелительный жест. Я бросил дубинку на желтую кушетку.

— Выруби музыку! — рявкнул Уаксвелл.

Я выключил. Теперь тишину нарушало лишь мерное гудение двигателей.

— Макги, если ты не хочешь, чтобы из твоих трюмов воду три месяца откачивали, распорядись, чтобы никто тут не своевольничал. Сейчас мы вот что сделаем. Ты поднимешься наверх, в рубку. Смотри, чтобы мы на пень не напоролись и давай задним ходом к моей лодке, да полегче. И ежели у тебя есть передатчик, и я услышу, как его генератор заработает, то перережу ей глотку. Артур, мальчик, пойди-ка возьми крюк да зацепи нижний канат лодки. И быстро, как только подойдем. Теперь пошевеливайтесь.