Оранжевый парус для невесты

Он прошелся рукой по поясной сумке, в которой лежали деньги, – этот жест стал привычным. Он повторяет его по тысяче раз в день. Что ж, Андрей Волков из тех, кто легко обучается, усмехнулся он. Все деньги здесь. Его собственные и те, которые он должен отдать незнакомой женщине.

Официантка открыла окно, правильно, похвалил он мысленно, молодец, догадалась, что ему душно. Не столько из-за температуры тела, сколько от накала души. Опять влип, что ли?

В окно влетел ветер, вбросил в ресторан пригоршню ароматов. Каких именно – Андрей не мог сказать, но запах таволги он узнал. Сейчас он показался ему особенно сладким, до спазмов в горле. Таких же сильных и сладких, как те, что сдавили его, когда он прочитал в коричневой тетрадке погибшего парня: «Я виноват, но просто сказать тебе об этом мало. Слово – звук. Все дурное, что я сделал, словами не определишь. И не буду. Я должен за все заплатить. Я почти готов. Еще немного… Я знаю, ты не захочешь взять у меня деньги. Но пойми, они не плата за то, что я впился в твою жизнь и откусил большой кусок от нее. Я любил тебя… сначала и… потом. Но то, что произошло потом… Я не сразу понял сам, что я больше не прежний. Не тот, кого ты знала. А когда понял, я догадался – если не оставлю тебя в покое, не уйду после того, что случилось, мы погибнем оба. Я хочу, чтобы у тебя было все, что нужно для счастья и удачи. Прими подарок от меня».

Андрей выучил наизусть эти строчки еще после первого рейса на краболове. Он мог воспроизвести в памяти каждую букву из тех синих и мелких, которыми исписаны страницы в клеточку. Всякий раз горькое чувство поднималось изнутри – незнакомка не получила подарок. Он, Андрей Волков, отдал деньги не той. На ум тотчас являлась мысль, которая могла бы его оправдать: неведомая ему женщина не получила бы деньги и по другой причине – он не знал ни ее адреса, ни телефона. Никто на краболове этого не знал.

Но он пообещал исполнить последнюю просьбу человека, уходящего в иной мир. Он поклялся.

Колеса вагона взрыкнули и перестали крутиться. Андрей вздрогнул. Этот звук напомнил ему то, что произошло тогда, в море.

…Они стояли на палубе, всматриваясь в серо-синие волны, кутаясь в черные бушлаты, которые им выдали, когда они нанялись на краболов. Одежда делала их не просто одинаковыми, а неразличимыми, как, впрочем, и было задумано. Потому что нет ни краболовного судна, отчалившего от берегов Курил, нет парней, ушедших в левый рейс. На бумаге по крайней мере. А все остальное – скроет морская волна, если что.