Оранжевый парус для невесты

Андрей улыбнулся. Знал бы он, какую проверку он уже провел. А как доволен остался!

– Занят, мужик. Заказ выгодный.

– Советую поспешить.

– А что, на твоих собак мор напал?

– Типун тебе на язык, Волков, – огрызнулся Кирилл не хуже какого-нибудь бультерьера.

– Тогда в чем дело?

– А в том, что Ольга Ермакова уезжает на Крит.

– Когда? – встрепенулся Андрей так, что Кирилл расхохотался.

«Оранжевый парус…» – вспомнил он строчки из тетради Юрия.

– Через три недели, друг мой. Тебе может прямо сейчас поехать к ней?

– Спасибо, нет. А вот за новость особое спасибо.

Что ж, наверное, он все делает правильно, не гневит ничем небеса, если такая новость пришлась ко времени. Но сколько надо успеть! Партия валенок, документы в Грецию, но главное – научиться ходить под парусом на доске!

Ехать в Москву?

Он не выпускал эту мысль из головы весь вечер, до самого утра. И додумался. Вот уж точно – никогда не знаешь, когда пригодятся знакомства, которые возникли сто лет назад. Он понял, куда ему надо мчаться. В детскую школу юных моряков, куда он ездил целых два года. С Ленинградского проспекта на улицу Трофимова.

Он собрался и поехал в Москву.

Джип сидел высоко, Андрей видел не только задние бамперы впереди идущих машин, но улавливал перемены в хорошо знакомом прежде районе. В голову влетела дурацкая мысль – если бы его похитили и привезли сюда с завязанными глазами, а потом сняли повязку, он в жизни не догадался бы, что сюда приезжал мальчишкой бредить морем, как называла это мать.

Дома другие, улицы другие, люди другие. Он свернул на известную ему улицу, погасил скорость и начал всматриваться в номера домов. Он не хотел махнуть мимо, потому что, судя по разметке, ему придется гнать до Южного порта, а уж потом поворачивать обратно.

Он, конечно, мог пересечь сплошную белую линию, но соколиная посадка постового на новеньком мотоцикле «БМВ» успокоила кровь.

«Ага, вот сюда и повернем», – сказал он себе, включая левый указатель. «Приехали», – фыркнул он вместе с движком, который повел себя не по правилам и заглох. Вывеска нагло стреляла в глаза красным: «Сядь на пенек, съешь пирожок».

«Да на черта мне ваши пирожки?»

Он вышел из машины. В подъезд, где раньше был клуб, не войдешь – домофон сторожил лучше цепного пса.

– Ясно, здешнее море пересохло, – бросил он в сердцах.

– Да уж давно-о, – протянул старичок, который ждал, когда нагуляется его разжиревший от возраста жесткошерстный фокстерьер. Насмешливые желто-карие глаза пса прошлись по незнакомцу, пес потрусил осматривать кусты – опытный, догадался, что времени для прогулки прибавилось.

Хозяин охотно рассказал Андрею, что директор на пенсии.

– Он живет во-он в том доме, – указал на окна.