Оранжевый цвет радуги

– Готова уступить ее тебе! – отрезала я. – Я другой веры. Пусть не помню какой, но другой! И уж никак не гожусь в предводительницы и пример для подражания этим несчастным древним инопланетянам. Смешно сказать: народ, погибший неизвестно сколько тысяч лет назад; родом с планеты, которая фактически вымерла; и их жрица – человеческая девчонка, у которой амнезия и которая даже не представляет, с какой из человеческих планет она родом. Более того, эта девчонка вообще ничего не знает о той роли, которую ей пытаются навязать. Это же… да это нелепость какая-то! Как я должна буду проводить для них какие-то обряды, если я вообще не знаю, в кого они веруют? А вдруг они захотят, чтобы я приносила их богам кровавые жертвоприношения? Или… Видел, что у них на стенах храма? А что, если они ждут, чтобы их жрица тоже… ну это самое… – Тут меня залило жаркой волной. – Короче, не хочу!

Я опрометью бросилась в ванную, заперлась изнутри и притаилась. Акир несколько раз постучал в дверь, но я не отзывалась, и он отстал. А я разделась и пошла в душ. Ну их всех! И котов этих, и потомков их, и планеты эти невообразимые, и обряды неизвестные, и…

Хочу к маме и папе и к своему маленькому безобидному Мурзику, который умел мурлыкать и жертвоприношения принимал в виде кусочков вареной колбасы! Память, миленькая, вернись ко мне! Ау!

Сколько я пробыла в одиночестве, не знаю. Стояла с закрытыми глазами и наслаждалась горячими струями воды, ласкающими кожу. Когда к ним добавились нежные руки, которые скользнули от моих бедер на талию, я вздрогнула от неожиданности и едва не завопила. Уже даже рот раскрыла, но мой испуганный вскрик поглотили губы Акира. Сначала я трепыхалась и пыталась вырваться, а потом…

Когда снова смогла говорить, укоризненно спросила:

– Как ты вошел? Я ведь заперлась.

– Я не мог оставить тебя в одиночестве. Ты бы сейчас накрутила себя, обвинила Мироздание в замысле извести тебя, решила бы послать все к звездам и снова выстроила бы вокруг себя стену. А вдобавок к ней еще и полосу отчуждения выкопала бы. А я устал пробиваться сквозь твои барьеры.

– И поэтому ты решил пробиться ко мне в душ? – улыбнулась я.

– Ну проще было сломать замок, чем потом разбирать по кирпичику то, что ты возвела бы вокруг себя.

Он привлек меня, позволив прижаться щекой к его груди. Мы немного постояли и помолчали под шум воды, а потом я сказала:

– Знаешь, когда я была маленькой, мечтала стать принцессой. Думала, вырасту умницей, красавицей, и однажды за мной приедет прекрасный светловолосый принц на белом коне. Он победит злого дракона, который держал меня в плену, спасет и увезет с собой в далекую страну.

– Принц – это сын правителя страны? Правильно я понял?

– Да, – улыбнулась я, глядя в стену.

– Ты почти угадала. Мой отец глава клана Черных пантер, – хмыкнул Акир. – Вот насчет светлых волос – тут уж извини. Пантеры все до единой – черноволосы. И с белым конем – неудачно вышло. В данный момент у меня только черный крейсер «Грозовая птица». Но если ты так хочешь, когда мы вернемся на Керакато, я приеду к тебе на белом коне.

– А как быть с драконом, которого тебе нужно победить?

– Я подумаю над этим! – серьезно пообещал мужчина.

Я, не выдержав, рассмеялась, а когда снова затихла, он напряженным голосом спросил:

– Алесенька, к тебе возвращается память?

– Какими-то кусками, обрывками. Я уже вспомнила родителей, но не их имена. Не знаю пока, с какой я планеты, как жила, что произошло и отчего меня занесло на Шандиру. Но, знаешь, ниокиры бывали в моем родном мире. В этом я уверена.

Глава 26

Я рассказала ему свои обрывочные видения о какой-то жаркой стране, барельефах, статуях и фресках, сохранившихся с древних времен. Пока говорила, Акир ласково поглаживал меня по спине, потом ладони опустились чуть ниже, и это ужасно отвлекало. Наконец я не выдержала и спросила:

– Тебе неинтересно?

– Очень интересно! – уверил он меня и снова погладил «выдающуюся» часть моего тела.

– Ну а чего ты тогда?! – справедливо возмутилась я.

– Одно другому не мешает, – усмехнулся невыносимый главкошак. – А вообще, не бойся. Я с тобой, а значит, и планету твою родную вычислим, и память тебе вернем. Только нужно добраться до Керакато. И все сделаем. И даже разберемся с твоими котиками и тем, что ты их жрица.

– Котиками?! А чего же ты тогда меня ругал? «Не надо оскорблять и обзывать моих предков!» – передразнила я его.

– Так то – ты, а то – я. Я сам немного котик, – рассмеялся он, а мне осталось только возмущенно пыхтеть.

Нет, все-таки коты – невыносимы. Собаку! Собаку мне! Полгалактики за собаку!

– Алеся, я одного не понимаю. Почему ты не рассказала мне о своей находке и не показала? Прятала ее от меня зачем-то…

– Я не специально. И потом, боялась, – буркнула я. – Ты все время на меня кричишь и ругаешься. Иногда молчание – золото.