Оранжевый цвет радуги

Хорошо, что не стала кричать и звать Дока. М-да. Ровно через указанный интервал времени с момента активации капы перестали пузыриться и полностью растворились. Я прополоскала рот, как было велено в инструкции, и принялась изучать потери. Вот наверняка же сейчас недосчитаюсь как минимум пары зубов. Но нет… Все зубы оказались на месте, более того, они явно побелели и аж скрипели от чистоты. Это я, не выдержав, потерла их пальцем. Надо ведь было убедиться, что все в порядке.

А спустя мгновение я блаженствовала под тугими горячими струями воды. Какое же счастье! Нет, определенно, в прошлой жизни я мылась в душе, и неоднократно. Потому что это было знакомым, привычным и словно бы само собой разумеющимся. В оазисе у Патагеша я неумело поливалась из тазика. А вот душ – это родное и знакомое. Так же как и жидкий гель для тела, и густой шампунь для волос. И то и другое без запаха, но они прекрасно пенились и со своими функциями справлялись идеально. Хотя пришлось повозиться, пока смогла промыть гриву спутавшихся волос. Как хорошо, что я прихватила с собой расческу! Пусть она совсем простая, но без нее волосы превратятся в колтун. А я сильно сомневалась, что на этом, скорее всего, военном корабле хоть у кого-нибудь есть расческа, способная разодрать такое количество длинных вьющихся волос, как у меня.

Из душа выходила с явным нежеланием. Я так истосковалась по воде, но Сентар ждал… Расчесала еще мокрые волосы и включила режим сушки.

В медотсек входила, снова чувствуя себя женщиной, а не грязной ящерицей, обсыпанной песком.

– О-го-о! – встретило меня восклицание Сентара, уставившегося на мои распущенные и уже сухие волосы, падающие ниже талии. Хотя насчет падающих… это я им льщу и сильно приукрашиваю ситуацию. После сушки они практически встали дыбом, и сейчас меня окружало очень-очень пушистое рыжее облако. Но не идти же было по коридору с мокрой головой, пришлось сушить. Потом мужчина вгляделся в мое лицо: – Да ты красавица! И мордочку почти отмыла. А чего не до конца? Вот эти пятнышки… Мыло не справилось?

– Это веснушки, – пояснила с улыбкой. – Они не отмываются.

– Веснушки? Смешное слово. – Он тоже расплылся в добродушной улыбке. – Одевайся. Хочешь – в свое, хочешь – в комбез, который принес Майки.

В комбинезон можно было упаковать трех таких девушек, как я. Поэтому приложила его к себе, демонстрируя Сентару, где заканчиваются рукава и брючины, и тема с униформой была закрыта. А вот белье, хоть и мужское, надела. Благо трусы, выглядящие как шорты, оказались из тонкой эластичной, хорошо растягивающейся ткани и с меня не сваливались. Неудобно, конечно, но все лучше, чем быть голой под платьем, находясь на корабле, на котором я – единственная женщина. А футболку, которую предполагалось надевать под комбинезон, решила использовать потом вместо ночной рубашки.

Когда переоделась и обулась в свои сандалии, Док торжественно протянул мне круглую стальную банку с завинчивающейся крышкой.

– Держи! Там сердце, которое ты привезла. Я подверг его криообработке и положил в вакуумный контейнер. Так что не вздумай вскрывать, а то придется повторять процедуру заново.

– Спасибо, Сентар! – Я смотрела на этот стальной цилиндр, не имея сил взять его в руки.

Понимала, что должна, что обещала. Но… Я только сейчас начала понемногу отходить от всего того ужаса, что произошел на Шандире. А этот скорбный груз… Он – напоминание, вечный укор и вечная память о Лиллуко. И не будет мне покоя, пока я не доберусь до Керакато и не похороню его там.

Тут пиликнул дверной коммуникатор.

– О! Это за тобой!

Док открыл дверь и впустил Майки. Тот тоже успел переодеться, сменив плотный «уличный» комбинезон на легкий, в каких ходил весь экипаж корабля.

– Элишше? – Парень расплылся в улыбке, разглядывая меня во все глаза. – Отлично выглядишь. Мне командор велел отвести тебя в выделенную каюту. Так что забирай свои вещи, и идем.

Я поблагодарила Сентара за помощь и участие, прихватила стальную банку и вещи. Со своей расческой и палантином расставаться было неохота, футболка мне точно понадобится, ну и комбез взяла – на всякий случай. Может, удастся с ним что-нибудь сделать и подогнать по фигуре? Хотя в этом я сильно сомневалась.

Коридор, лифт, снова коридор. Народу навстречу попадалось все больше, парни улыбались, говорили какие-то комплименты, пытались знакомиться, но я шарахалась и жалась поближе к своему сопровождающему. Нет, они мне ничего плохого не делали, но напрягал сам факт, что на этой махине, мчащейся среди звезд, нет ни одной девушки, кроме меня. А ну как действительно откроют сезон охоты? И что мне тогда делать?

– Ты чего такая нервная? – со смешком спросил Майки, когда я в очередной раз дернулась и вцепилась в его локоть после одобрительного присвиста, полетевшего нам вслед.

– Станешь тут нервной, если все так реагируют… – буркнула и оглянулась назад.

Точно, стоят, улыбаются и смотрят. Еще и друг другу что-то со смехом говорят. Ой, мамочки! Они когда женщин в последний раз видели?!

– Командор! – внезапно сказал Майки и остановился.