Оранжевый цвет радуги

– Алеся! – окликнул меня Сентар, когда я уже переступила порог и вышла в коридор. Оглянулась и услышала: – Ты бы поторопилась в свою каюту. Тебе совсем не помешает переодеться.

– Разумеется, – кивнула я, закрыла дверь и взглянула на то, во что была сейчас одета.

После чего взвизгнула и дернула ручку обратно, но она не поддалась. Тогда я забарабанила в дверь, требуя немедленно впустить меня обратно. Потому что на мне вместо синего комбинезона и ботинок оказался совершенно немыслимый наряд. Словно я – гаремная одалиска… Голубые шаровары, у которых непрозрачными были только микроскопические шелковые трусики, а вот ноги полностью виднелись сквозь невесомую газовую ткань. И заканчивающийся сразу под грудью коротенький топик с не оставляющим простора для воображения глубоким вырезом.

– Док! Немедленно открой! – голосила я, барабаня в дверь.

– Алеся! Топай в свою каюту, пока успокоительное действует, – донесся глухой голос из-за двери.

И, подумать только, этот бессовестный инопланетянин так и не впустил меня обратно.

Как я добиралась через весь корабль к своей каюте – это отдельная песня. Корабль ведь не был пустым… О нет! По всем коридорам сновали члены экипажа. А уж какими взглядами они меня провожали… У меня так горели лицо и уши, что поднеси спичку – и она вспыхнула бы. Смотреть в глаза встречным мужчинам я отчаянно боялась, поэтому бежала рысью, не поднимая взгляда, пока не врезалась в кого-то. Охнув, отлетела к стене и протараторила:

– Извините, пожалуйста, я не специально, – после чего обогнула объект и снова рванула вперед.

Далеко не убежала.

– Алеся? – позвал меня мужской голос.

Я оглянулась, вскинула взгляд и увидела симпатичного мужчину с карими глазами и темно-коричневыми волосами, среди которых затесалась седая прядь. А потом резко загрустила, потому что из густой массы волос торчали кошачьи уши. Ниоки… Опустив взгляд ниже, увидела хвост такого же цвета, как и волосы.

– Мы знакомы? – обреченно спросила я, перекидывая на грудь волосы, чтобы спрятать декольте.

– Капитан Риот кон Рати, – усмехнулся этот кошак. Самый настоящий кошак с блудливыми кошачьими глазами.

– Алеся Ветрова. Штатный художник. Можно я уже пойду?

Вместо ответа капитан наклонился ко мне, принюхался, после чего оглушительно чихнул и взглянул на меня растерянно. А у меня сдали нервы.

– Да! – рявкнула я. – Да, от меня плохо пахнет! Да, я воняю… не знаю чем, но воняю. Так можно я уже пойду и приведу себя в порядок, чтобы не смущать ваши кошачьи носы тем, чем от меня пахнет?

– Иди! – кивнул он.

Ну я и пошла, точнее, стартанула с места и побежала. Но успела еще услышать, как за моей спиной расхохотался ниоки с седой прядкой в челке. Тьфу! Коты мартовские!

К себе в каюту я влетела злая как тысяча чертей и такая же напуганная. Захлопнула дверь, постояла минуту, прислонившись к ней спиной, после чего рванула к шкафу, распахнула его дверцу и уставилась в зеркало. А рассмотрев то, что в нем отражалось, заскулила от отчаяния.

Какой ужас! Самая что ни на есть гаремная девочка! В худшем смысле этого слова. Все, теперь я буду в своей каюте сидеть безвылазно. Стану питаться консервами из пищеблока, днем постараюсь спать, а по ночам, когда почти весь экипаж заснет, буду прокрадываться в свою мастерскую и работать. И все это так, чтобы меня никто не увидел по дороге. Огородами, огородами…

Часы в каюте показывали, что сейчас как раз поздний вечер, так что пора бы идти ужинать, но… Ни! За! Что! Консервы – наше все. А Яшку командор накормит…

Раздевшись, запихала весь этот прозрачный голубой кошмар под койку (не надо спрашивать, почему туда, просто спрятала!) и помчалась в душ. Поплакала немножко под тугими струями воды, а потом в памяти всплыла жалостливая и подходящая к моему нынешнему настроению по мелодике песня. И я затянула: «Ой, да не вечер, да не вечер. Мне малым-мало спалось… Ой, да во сне привиделось…»[6]

Когда наконец пришла в себя и успокоилась, замоталась в полотенце и вышла в каюту, чтобы тут же с воплем нырнуть обратно. Потому что за моим столом сидел командор и играл с Яшкой.

– Алеся? – позвал Акир.

– Я не одета! – крикнула, не высовываясь из ванной.

Раздался короткий смешок, послышались быстрые шаги, и в приоткрывшуюся дверь просунулась рука, держащая мой халат. Пришлось брать…

Господи, ну что же это за жизнь-то такая? То похищают, то запирают, то ругаются ни за что ни про что, то снова похищают, и даже уединиться не дают, чтобы привести себя в порядок. Но обратно в каюту я входила с независимым видом и гордо вскинутым подбородком. А то, что лицо полыхало от стыда, так это мелочи.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил ниоки, как только я присела на второй стул и, подхватив Яшку, перетащила к себе на колени.

– Спасибо, нормально. Только… я совсем ничего не помню. Док сказал, что меня похитили, а вы меня вытащили. И что Яша меня спас. – Я погладила ящерку по спинке, не решаясь смотреть в глаза Акиру.

Малыш бурно радовался, терся головой о мои пальцы и вращал глазами во все стороны, а я, чуть улыбаясь, поглаживала его прохладную шероховатую шкурку.