Orbis – 2

Магическое затмение еще не рассеялось, и город по-прежнему пребывал в кромешной тьме, когда все, находящиеся на истлевающей улице, одномоментно поднялись и молча побежали вперед к своей цели. Единственный, кто не мог передвигаться сам, — лекарь, воскресивший дюжину самых результативных бойцов и исцеливший выживших. Артура несли двое Дамагеров, что сопровождали его еще при прошлой нашей встрече. Мне выпала сомнительная честь бежать рядом с Тушканчиком и Милой, которая выглядела откровенно плохо, но, тем не менее, не жаловалась. Ей повезло, ее никто не атаковал магией, но все физические увечья, оставались на ее теле рваными ранами и глубокими порезами — жуткое зрелище, а она держится и бежит рядом, стиснув зубы и роняя редкие слезы.

Мы пробежали по тому месту, где пять минут назад была точка сопротивления. Не гляди под ноги, вся наша группа топтала тела, и все что лежало на подожжённой каменной мостовой. Никто не нагнулся за трофеем, все сдерживали тошноту, возникающую от запаха палёного мяса и иных нечистот, вытекающих из искалеченных или заживо запечённых тел. А сразу после этой тропы смерти нам пришлось огибать тело сбитого и упокоенного дракона. Несчастное создание теперь лежало бездыханно, а в его груди была дыра размером с автомобиль, из которой выглядывало почти черное замершее сердце. Но стоило нам выбежать за границы головы гиганта, как мы увидели тех, кто готов нам противостоять — женщины и дети, старики и иные создания, неспособные на активные боестолкновения. Местные вышли против захватчиков, кто с чем мог, и очевидно, что никаких переговоров они с нами вести не будут — они защищают свой дом. И как же мне не хотелось их убивать.

— Налево! — крикнул Феанор, что вел нашу группу, и мы моментально сменили направление движения, не глядя, а просто доверившись человеку, которого слишком многие знали хотя бы заочно. И он не подвел, вся наша группа пронеслась под низкой аркой между двумя домами и оказалась на круглом дворе, образованном из дюжины двухэтажных строений, с тремя улочками выхода. — Рассредоточиться! Проход от Местных завалить! Все свободные — осмотрите дома! Трое на охрану подходов! Встреченных на нож или в «Контроль», по обстоятельствам! — продолжил раздавать указания Гранд-мастер.

— За мной! — дернув меня за рукав, произнесла Тушканчик и быстро направилась к ближайшему строению. Я спорить не стал — не видел смысла. Мила пошла за нами, а у дверей дома уже ожидал Сэд с почерневшей на пожарище бородой. — Как ты?

— Бывало и хуже! — бодро ответил гном и ударом кулака по круглой ручке открыл дверь в домик. Все вошли внутрь, не притормаживая и полностью игнорируя стороннюю суету. В помещении, куда мы попали с темной улицы, было еще темнее, пока волшебница не вызвала светящуюся сферу, выкрасившую окружение в темные тона деревянных панелей. — Мрачный дом какой-то.

— Да нет, вон картины с портретами, — немного сипло ответила гному Милагресс и указала на небольшие рамки, висящие на стенах. — Здесь жила или живет семья.

— Если они на нас не нападут — мы их не тронем! — сразу расставил я наши приоритеты.

— Не беспокойся, каменюка, мы тут не задержимся! — буркнула Тушканчик и прошлась вдоль коридора, намереваясь выйти с черного хода, но вдруг прямо перед ней, из темноты коридора выскочил Орк лет пяти отроду. Маленький воин держал кухонный нож в руке и грозно рычал на девушку, что была его всего на две головы выше. — Уйди! — коротко бросила волшебница, но маленький воин вскинул оружие еще выше и побежал вперед.

Не знаю, как бы закончилась эта история, если бы Мила не бросилась на перехват. Острый нож вонзился в ее левую грудь по самую рукоять, столько силы было вложено в этот удар маленьким камикадзе. Кровь не брызнула, у нашей спутницы ее просто не осталось. А вот маленький Орк неожиданно для самого себя увидел, что только что сделал. Глаза ребенка расширились, он выпустил из своих ладошек нож и отступил, затем заплакал, как плачут дети, которых напугала лаем злая собака. Мила повернулась к нам и лишь головой махнула, мол «пошли скорее». Мы вышли, Сэд за нами заблокировал дверь, а затем подошел к Миле и провел своей шершавой, как камень рукой, по запястью мертвой девушки, на которой лица не было.

— Если случиться так, что пути наши разойдутся, а Боги одарят меня дочерью, она будет носить твое имя, — серьезно произнес гном, глядя снизу вверх на израненную деву с торчащим ножом в груди.

— Сэд, не стоит, это слишком, — стала отказываться Мила, но Сэд только ногой топнул, призывая ее замолчать. И в этом ударе ногой о каменную дорогу не было истерики, в этой жесте была Власть.