Orbis – 2

Маленькая девочка со взглядом волчицы,
Я тоже когда-то был самоубийцей.
Я тоже лежал в окровавленной ванне
И молча вкушал дым марихуаны.
Ты видишь, как мирно пасутся коровы,
И как лучезарны хрустальные горы.
Мы вырвем столбы, мы отменим границы.
О, маленькая девочка со взглядом волчицы!
Спи сладким сном, не помни о прошлом.
Дом, где жила ты, пуст и заброшен.
И мхом обрастут плиты гробницы.
О, маленькая девочка со взглядом волчицы…

Резкое пробуждение, жар и холод, легкая дрожь в конечностях, кошмар как на яву. Пот стекает со лба, со спины; холодный и липкий, как и источник всех проблем жизни человека. Кошмары снятся нам не так часто, чтобы мы к ним привыкли, но недостаточно редко, чтобы мы о них могли забыть. О чем они говорят нам? Предсказывают ли они нам будущее с четверга на пятницу? Или отражают наше собственное подсознание? Видим ли мы то, что нам кто-то хочет показать, или же мы видим то, что показать боимся сами?

Кошмары созданы, чтобы нас пугать и держать в тонусе, чтобы мы не забывали то, что мы смертны, а мир полон бессмысленной жестокости. Кошмары это наши концентрированные страхи перед смертью, предательством, болезнью или болью. И все говорят, что это нормально, но есть одно Но! Кошмары не снятся при выходе из саркофага Орбиса!

Девушка присела в камере и свесила ноги к холодному полу, лишенному мягкого и теплого покрытия. Быстрые движения, отсоединение вспомогательного и поддерживающего оборудования. Редкие теплые капли падают на голые ноги. Босые лодыжки коснулись мертвого кафеля, когда она вылезла из саркофага и встала, чуть пошатываясь. Вокруг темно, но это не имело для девушки значения, свою невеликую жилплощадь она знала наощупь, как никто другой. Несколько шагов вперед, тонкий порог под ногой, слева, всего в метре, стоит холодильник, в нем есть минеральная вода и тонизирующее. Минимум движений. Вода протекает по горлу, словно по сухому камню, цепляясь за каждую складочку, прежде чем весь поток стечет по скользкой поверхности. Следом идет «Тоник». Рука непроизвольно поднимается к крышке холодильника, где раньше лежали сигареты, но теперь пальцы хватают лишь пустоту и прохладную поверхность.

Слюна во рту густеет, локти начинают чесаться. Тело вспоминает утраченное. Вспоминается кошмар, где она была маленькой девочкой, что плыла с Хароном на лодке по ядовитой воде вперемешку с кровью. Страх и отчаянье выдавливают скупые слезы и чувство жалости к самой себе. Ухватившись за грубый косяк, девушка выходит из кухни и проходит через комнату, сворачивает в ванную, заметно торопясь. Мыться она не хочет, но это необходимость навязанная ей. Процедуры оттягивают бесценное время в Орбисе, заставляя вспоминать хрупкой фигурке свое прошлое и настоящее. С каждой минутой воспоминания все тяжелеют и тяжелеют, а «ломка» все больше вызывает желания закричать и биться в конвульсиях подобно ребенку, который таким образом привлекает к себе внимание и требует желаемое.

Каждое такое пробуждение однотипно, наполненно страхом, что этот кошмар никогда не закончится. Ужас, что ломка в этот раз сломает слабый рассудок человека, заставляет содрогаться, подавляет волю и глушит в девушке последние чистые нотки ее жизни. Она ненавидит воду уже очень давно, вода ее убивает, вода напоминает ей, что она простая наркоманка, запертая в тесной коморке без права на счастливую жизнь. Кожа и кости составляют ее красоту, слепые белесые глаза напоминают ей о ее грехах. Вода напоминает ей, что она — никто и ее никак уже не зовут! Она раб этой клиники по отсосу денег из госбюджета. У нее нет будущего, и никогда уже не будет!

Кран повернут, последние громкие капли падают на старую поверхность ванной. В полотенце нет необходимости, воды на теле не очень много, но девушка хватает вафельный грубый материал и с остервенением стирает с себя воду, словно грехи. Натёртая кожа горит, но ее никто не остановит, пока она не избавится от жестокой субстанции. Она должна высохнуть, она должна убежать. Убежать в Орбис, туда, где ее ждет она — ее любовь! Она спасет, она успокоит, она позаботится и защитит…