Орбита смерти

Оба шаттла, и тот, что находился на Мысе Канаверал, и здешний, в Вандерберге, до краев были заполнены частями пятидесяти трех основных систем: гидравлической, электрической, связи, внутренней циркуляции воды, регенерации атмосферы, навигационной и других. Каждая из этих систем состояла, в среднем, из трехсот двадцати подсистем, каждая же из подсистем содержала тысячи составных элементов. Все вместе - миллионы цепей, каждую из которых нужно было в сотый раз перед стартом проверить, пятьсот шестьдесят километров кабелей, протестированных сантиметр за сантиметром; две тысячи пятьсот переключателей, окружающих астронавтов со всех сторон, включая и потолок; магнитофоны, телевизионные камеры, топливные баки, вентили, антенны, нагреватели, радиаторы, насосы, комплекс противопожарных огнтушителей, вентиляторы и, наконец, четыре бортовых компьютера, подпорядоченных К-4.

Компьютер, названный К-4, выдавал окончательные данные. При этом он выполнял 325000 операций в секунду. Если бы какая-нибудь из четырех других ЭВМ совершила в расчетах пусть самую малую ошибку или же проявила хоть малейший признак аварии, К-4 мог отключить ее, принимая на себя и ее функции. К-4 обеспечивал к тому же полнейшую сыгранность всего комплекса. Иногда, во время предыдущих стартов, несколько раз приходилось отменять отсчет, поскольку самые чувствительные инструменты отказывались действовать слаженно. Допустимое время запаздывания реакции составляло сорок миллисекунд, а машины отвечали только через шестьдесят. Только К-4 снизил порог запаздывания до требуемого лимита и никогда не допускал его превышения.

От носа до кормы весь "Атлантис" был напичкан микрофонами, датчиками напряжений материалов, датчиками, реагирующими на температуру, шум, давление, вибрации и всяческие силы, действующие на корпус во время отдельных фаз полета. Каждый шаттл страховался 45 тысячами сенсоров и тремя сотнями "черных ящиков".

В кабине "челнока" было три уровня: верхний, на котором концентрировалась большая часть управляющих и контролирующих ход полета устройств; средний - где размещались спальное отделение, кухня и технические устройства; и нижний с климатизационным оборудованием. Последнее поддерживало неизменными состав воздуха, температуру и давление на космическом корабле. Астронавты дышали смесью 21% кислорода и 79% азота, температура колебалась в пределах от 16 до 22 оС, а давление соответствовало земному.

В шестидесятые и семидесятые годы возвращающиеся из космоса аппараты имели треугольную форму. Перед тем как войти в плотные слои атмосферы, аппарат поворачивался к земле закругленной нижней частью, и она поглощала все тепло, рождающееся в результате трения. Защитный материал выгорал, зато астронавты не испытывали теплового перегрева. Затем капсулы падали в океан на парашютах, а находящиеся там корабли вылавливали их. Такие аппараты для последующих стартов применяться уже не могли.

Защитный слой, который применялся в шестидесятых-семидесятых годах, увеличил бы вес шаттла втрое. Более того, вся внешняя оболочка корабля каждый раз должна была бы меняться. Поскольку NASA планировала как минимум стократно использовать каждый "челнок" без всяческих капитальных ремонтов, единственным выходом стала совершенно новая концепция теплозащиты.

Инженеры выдвинули идею применения плиток чистого кремния, имеющего различную плотность. Они выдерживали бы температуры порядка 1648 оС, и если бы во время полета какая-нибудь из них отпала, ее легко можно было бы заменить.

Идея прошла, и 70% поверхности "Атлантиса" было покрыто такими плитками. Каждая из них своей формой и толщиной была тщательно приспособлена к тому отрезку корпуса, который она защищала. Следовательно, ее положение не могло быть изменено. Каждая плитка имела свой каталожный и регистрационный номер, каждую из них приклеивали вручную, а затем тестировали сопротивляемость на отрыв. Одна такая плитка стоила шестьсот долларов.

И на Мысе Канаверал, и на базе в Вандерберг уже приступили к рутинной предстартовой деятельности. Стрелки контрольных часов начали свою безумную гонку, отсчитывая часы, минуты и секунды до того мгновения, когда космические "челноки" оторвутся от бетонных платформ. Группы людей, контролирующих ходом подготовки, следили за мониторами; сто двадцать минут назад было закончено заполнение основного бака жидким топливом; были проверены соединения и синхронизация твердотопливных движителей.

Сесил Робинсон и Роберт Криппен еще не знали, что полетят именно они. Пока что они были спокойны и держали себя в руках. Тысячи часов, проведенных на тренажерах, и два полета в космос делали их ветеранами. Именно они составляли первый экипаж "Атлантиса" на военно-воздушной базе в Вандерберг, Калифорния. В дублирующем экипаже очутились Аллан МакДовер и Джеймс Лоуэ. Все четверо сейчас отдыхали в гостинице, построенной в пяти милях от стартового комплекса номер 34, на котором через двадцать один час должен был произойти учебный, как они сами считали, старт.