Орбитальный утилизатор

       Но Торея почти не слышала сами слова. Она уловила только интонацию - виновато-растерянную. Она смотрела на отца, а видела намного больше. Отца, таким, каким он был сейчас, его же, каким он представал в тяжелых снах-воспоминаниях, которые она всегда старалась забыть, как и лежавшую на полу в луже крови мать. Образы смешались, к горлу опять подступили рыдания, но в то же время, она словно со стороны наблюдала происходящее. Где-то мелькал еще образ маленькой испуганной девочки. Но Торея уже окончательно запуталась.

      - Прекрати! - рука, как будто по собственной воле, навела на него пистолет.

       Торея со смесью ужаса и удивления наблюдала, как держит отца не прицеле и осознавала, что может выстрелить в любой момент и не в силах это контролировать. Рыдания душили ее, и она уже вовсе не была уверенна, что действительно хочет сделать это. Но знала, что должна... или не знала... она запуталась.

      - Тореечка... - он смешался и даже не пытался убежать или выхватить у нее пистолет.

      - Не ври мне!

      - Так ты знаешь...

      - Ты убил мою мать! Ты - кровавый выродок, такой же, как и твой Барсик! Что ты сделаешь с Зельфеей? Превратишь ее в охотничий загон? В питомник для клуксов?! Ты и меня хотел сделать под стать себе! Тореечка убей того, он дурак! - она скривила рот, гримасничая и подражая отцу. - Тореечка, убей этого - он нас не любит, он плохой! Ты убил свою душу, а теперь хочешь убить и мою!

      - Доченька... не надо... - полковник выглядел жалким, как никогда.

       Торея ожидала, что он будет сопротивляться, кричать, защищаться хоть как-то, но вместо этого, он просто стоял и смотрел на нее так же потерянно, как в тот вечер. Даже весь его облик, от которого всегда веяло неиссякаемой энергией, внезапно напомнил воздушный шарик, сдувающийся прямо на глазах.

      - Не смей так на меня смотреть! Ты уже мертв. Мертв давно! Я лишь хочу знать, почему ты ее убил?

       Полковник молчал. Он лишь перевел взгляд с нее на пол, и уставился туда, так, словно рядом и не было Тореи, размахивающей пистолетом.

      - Молчишь?! Ну и молчи, я и так все поняла. Ты любил ее, а потом решил - "Как это так, Его Светлость Ту-Лак любит кого-то, кроме себя?! Надо от нее избавиться!" Так? Ведь так?!

       Ответа не было. Молчание отца, который, погрузившись в воспоминания, словно впал в транс, выглядело для нее признанием.

      - Ну и черт с тобой! Сдохни! А я буду жить, буду любить и буду любима! А сады Зельфеи будут цвести и дальше!

       Она пыталась совладать с рукой, которой держала пистолет. Проклятые пальцы предательски дрожали, а ей не хотелось выстрелить мимо. Добивать собственного отца после неудачного выстрела - это уж слишком! Ждать его ответа она больше не могла, потому что чувствовала, что если не выстрелит немедленно, то возможно, уже и вовсе не сумеет сделать это.

       "Он молчит, значит, я права!". Руки не унимались, в носу щипало, а слезы застилали глаза.

      - Прости... - она прицелилась, как могла.

      Сама не зная, кому говорит "прости" - отцу, матери или себе, Торея закрыла глаза и выстрелила.

      Что-то смело ее и прижало к полу. Торея попыталась вырваться, но у нее не было сил, словно все они ушли на этот выстрел.

      "Охрана отца... поздно..." - равнодушно подумала она и взглянула в лицо напавшему.

      - Арви?!

       Арви сидел на ней, прижимая ее к полу, но смотрел он совсем в другую сторону.

      - Зря ты это, мальчик, - послышался оттуда дребезжащий голос.

       Торея даже не сразу узнала голос отца. Узнала, и не знала, чего сейчас в ней больше - обиды или радости.

      - Нет уж! Вы уже и так достаточно убивали. Пора остановиться! - Арви, убедившись, что с Ту-Лаком все в порядке, рявкнул в раскрытые двери: - Убирайтесь! Без вас обойдутся!

       Только тут Торея заметила, что в дверях действительно маячит охрана. Отец посмотрел туда же и чуть махнул рукой, прогоняя их.

      - Зря ты это... - повторил Ту-Лак, - раз уж хотела меня доченька убить, то пусть уж... раз уж ей, я, старик, не нужен... пусть... только Барсика кормите, а? - он всхлипнул.

      - Вы что, оба рехнулись?! - Арви переводил взгляд с Тореи на полковника.

       Торея отводила глаза, стараясь не смотреть ни на него, ни на отца.

      - Так было бы лучше, - прошептала она.

      - Лучше, - повторил Ту-Лак.

      - Ни фига не лучше. Объясните, что тут у вас, черт возьми, произошло! Если будет надо, я сам вас убью... или Брандта попрошу, - их небывалая покорность напугала Арви.

       Он отобрал у Тореи пистолет и отпустил ее. Что-то подсказывало, что не бросится она на отца с голыми руками. Торея сидела на полу, обхватив колени и, уткнувшись в них лицом, тихо вздрагивала, как будто беззвучно плакала. Она молчала. Полковник тихо сопел. Торея промахнулась, вернее, Арви успел вовремя толкнуть ее под руку. Заряд плазмы разбился о бронированное стекло за его спиной, но двигался полковник так, словно внезапно постарел на пару десятков лет. Он сел в свое кресло, обнял контейнер с Барсиком, опустил голову и заговорил, уставившись на клукса.

      - Вот Барсику я уже все рассказывал. Не хотел я... красивая она была... как ты, Тореечка, - он снова всхлипнул.

       Арви, начиная догадываться, о ком идет речь, посмотрел на Торею, но та не даже не подняла головы.