Орчиха в свадебной фате

И все же хунгров было слишком много: пара сотен устойчивых к магии и честному железу монстров против нашего отряда в два десятка воинов. Это меня очень беспокоило. Хотелось помочь своим: отвлечь хунгров, сбить с толку, заставить вытворять глупости. Рука сама собой потянулась к висящей на боку свирели.

Вовремя! Группа магварра Неаргуса как раз вступила на освещенный участок поляны и тут же была замечена парой хунгров. Косматые твари взвыли, словно разъяренные гиены, замахали руками-вилами и бросились навстречу оркам, мигом сдвинувшим щиты, чтобы прикрыть боевого мага.

Сам магварр Неаргус запустил в хунгров какое-то боевое заклятие, которое, судя по всему, попало на руки-грабли, не полностью прикрытые стойкой к магии шерстью. Не буду расписывать неприятные подробности, скажу коротко: рук у хунгров, попавших под заклятие, не стало. Они с воплями откатились, но на их место тут же встали десять новых.

В то же время, с противоположной стороны к хунграм подкрался отряд из маг-артов и трех наемников. Я искренне поразилась, когда обнаружила, что у моих друзей-менестрелей, помимо музыкальных инструментов, есть еще и клинки. Только теперь я узнала, что владеют ими маг-арты почти виртуозно. Правда, при численном преимуществе хунгров это не спасало. Пьяные или нет, но в драку хунгры бросились с разгона и без колебаний. Похоже, для них это было так же естественно, как коту ― вылизываться.

Мой б-ракон заворчал, начал рыть лапами землю ― ему явно не терпелось тоже втянуться сражение. Сразу видно: боевой!

― Стоять! Нельзя! ― Я чуть силнее сжала его шею, удерживая чешуйчатого друга на месте. ― Пока нельзя. И не коси на меня глазом! Нам с тобой самое ответственное задание доверили: похитить у хунгров вон ту блестяшку с алтаря. Видишь?

Я указала направление рукой. Хунгры, как и предсказывал Алаир, как раз оттянулись в стороны, и стало видно центральную площадку, на которой стоял высокий жертвенный камень, к бокам которого были приделаны факелы.

Б-ракон проследил за моим жестом, заметил алтарь. Глаза чешуйчатого вспыхнули азартом. Теперь добраться до алтаря, не потеряв наездницу, то есть меня, стало для него увлекательной задачей. Однако двигаться к цели было рано. Алаир по-прежнему ждал, когда как можно больше хунгров оттянется вправо и влево, и время от времени запускал в небо огненные шары и смерчи, которые потом падали сверху в гущу верещащих уродцев.

А я, приложив к губам свирель, неожиданно для себя заиграла «Полет шмеля». Почему именно эта мелодия пришла мне в голову ― не знаю. Это было какое-то наитие, не иначе. Однако первые несколько мгновений ничего не происходило. Одинокий напев не мог перекрыть шума начавшегося сражения, воплей и воя хунгров, боевых кличей орков и звона стали. Я даже засомневалась ― а не придумала ли я себе всю эту магию? Или, может, надо было и впрямь заиграть колыбельную или плясовую?

И только я решилась переключиться на какой-нибудь другой мотив, как услышала низкий жужжащий звук, который весьма удачно переплетался со звуками свирели. Будь я на земле ― решила бы, что где-то неподалеку летит самолет вроде кукурузника. Но тут, в магическом мире, самолетов не было!

Тогда что это? Не прекращая играть, я завертела головой по сторонам и едва не пропустила момент, когда с хунграми начало происходить что-то совсем уж непредставимое! Они начали вертеться, трястись, падать на землю и кататься по ней, будто их палило и жгло невидимое пламя, а потом один за другим они начали скидывать с себя свои волосатые шкуры!

…А шкуры оказались живыми! Очутившись на земле, они дергались, выгибались, бились краями о землю, словно и их палило огнем! Сами хунгры без своих шуб выглядели почти как зомби: желто-серая, словно пергаментная, кожа, выпирающие кости, отвисшие животы и черные губы, за которыми скрывались кривые, но очень острые зубы. Даже когти, прочные, как сталь, принадлежали не самим хунграм, а их шубам, которые, впрочем, оказались неспособны самостоятельно этими когтями пользоваться.

Когда один из голых хунгров упал и начал кататься по земле совсем рядом с алтарем, и на него попал свет факела, я, наконец, разглядела, что тварей атакуют шмели! Самые настоящие, с полосатыми телами и толстыми мохнатыми попками!

Откуда они тут взялись? Как долетели, не замерзли, не попадали? ― Оставалось только гадать! Но помощь пришла как нельзя кстати! Теперь хунгры боролись не столько с нами, сколько с тучами маленьких безжалостных насекомых, чьи ядовитые жала, как выяснилось, прекрасно проникали через заросли меха на живых шубах хунгров.

Алаир, убедившись, что у алтаря не осталось ни одного врага, способного напасть на меня и моего боевого б-ркона, махнул нам рукой:

― Вперед!

Я сунула свирель в чехол на поясе, хлопнула б-ракошу по длинной шее:

― Давай, дружок, не подведи!