Орда встречного ветра

Долгая разрушительная волна поглотила все вокруг. Мы были потеряны, дико измождены, избиты градом, совершенно одурев от буша в свирепствовавшем линейном

747

потоке, близившемся к апогею; ветви гнулись сквозь кирпичную занавесь, немыслимые предметы продырявливали завесу пыли: из ниоткуда выныривали воздушные винты, ведра, разорванные сети, какие-то мешки. Все то, что считало себя в силах противостоять ветру, лишь теперь понимало тщетность этой попытки; все то, что было уверено в тяжести своего веса и что на поверку всегда оказывалось недостаточно тяжелым — будь то каркас аэроглиссера, который сдвигало метр за метром, или призрачная велесница без пилота, с заклинившим парусом, что промчалась в двух шагах от Леарха и теперь безразлично неслась к низовью.

— Там!

— Что?

— Там, справа!

— Кто-то что-то сказал?

— Силамфр говорит, что там по правому борту!

— Что по правому борту? Не видно ни черта!

— Слушайте! Внимание!

Я сначала подумал, что Силамфр бредит, настолько рев метели снова заполнил все слышимое пространство. Но какой-то короткий стон, тонкая мелодическая жилка, едва ли различимая на кромке слуховой чувствительности, как извилистый шлейф уходящего сна, вырвался изнутри ревущего столпа. Это была не музыка, не шум, не голос, ничего подобного, но оно становилось то громче, то тише, перемешиваясь с невыносимым, ужасным рокотом, разрезая его, всплывая на поверхность и вновь ныряя.

— Силамфр, что это?

— Вы слышите?

— Еле-еле. Что это?

У меня сердце чуть из груди не выпрыгнуло, когда до меня дошло, и я охнул: да это же фареол! Фареол порта!

746

Ветряная сирена, которая указывает судам путь в непогоду!

— Точно он!

— Твою мать!

— Контруй крабом! Забирай правее! По земле! Сов, Пьетро, Степп, Тальвег, Эрг — на ребро атаки со мной! Пак — за нами! Подстроимся под фронтальную волну и будем скользить!

Под напором ветра мы все рухнули, но снова поднялись и немного проскользили, совсем чуть-чуть, пока нас не разметало в разные стороны. Но мы ползли изо всех сил, — наполовину увязшая в песке бродячая вереница, мы все равно оставались вместе.

С большим трудом, но нам с Голготом и Пьетро все-таки удалось разглядеть что-то наподобие канала, через каждые пятьдесят метров размеченного продырявленными скалами. Это были звуковые керны! Те из них, которые еще не совсем забило землей, свистели, прокладывая путь к фареолу. Мало-помалу, как потерпевший крушение корабль в поисках дороги к порту, мы продвигались на юг, левым галсом, карабкаясь на локтях в открытых местах, пускаясь бегом на защищенных от ветра участках, цепляясь за уханье вешек, как за ночного проводника, что несет затухающий огонек.

Когда канал кончился, перед нами предстала сирена фареола. Одинокий, никем не чаянный рожок посреди тумана, играющий для самого себя в необъятной пустоте буша, он манил нас к себе, и пусть в нем не было ничего живого, но в этот миг он стал для нас роднее матери, дороже всего на свете. Мы не знали, в какой порт попадем, но бросились навстречу этому зову, этому тоскливому и неотложному запеву, когда шквалом нас отбросило на склон.

745

x Я на ощупь отыскала стену дамбы, присела, опершись о нее спиной, и приоткрыла глазную повязку, чтобы как можно точнее проанализировать местность. По легкому затишью поняла, что до волны оставалось всего две минуты. Дамба, в четыре метра высотой и в десять шириной, была построена из нагроможденных друг на друга гранитных блоков, посреди которых — Караколь оказался прав — торчали два швартовых крюка. Котловину, в которую вписывался порт, очерчивал острый хребет, метрах в шести от нас. Под ногами были плиты, покрытые толстым слоем песка. Сомнений не оставалось: это полноветровой порт, недостроенный и едва ли защищенный от потока.

— Достать шлемы и канаты! Заблокировать сани, закрепить их за крюки.

Впадина была овальной формы, с небольшим уклоном кверху и резким книзу. Я наблюдала за течением ветра. Время от времени катабатический поток нырял, отскакивал от плит, долетал до заднего холма и вырывался из дамбы. С волной будет совсем по-друтому. Отражение от ударной волны сначала отбросит нас на дамбу, а затем нас засосет вверх круговоротом.

— Построиться в каплю, семь рядов! Отступить пятнадцать метров от дамбы и привязать к ней Голгота.

— Какие на фиг пятнадцать метров? Мы же выйдем из защищенной зоны. Я не хочу получить волной по морде! Нужно приклеиться к самой дамбе, иначе не выберемся!

π В реакции Ороси не проскользнуло даже намека на раздражение. Эрг повернулся к ней спиной и натянул свой стальной шлем. Когда он обернулся, то вид его впечатлял

744

еще сильнее, чем обычно. Снова раздался голос Ороси. Она была по-прежнему сдержанна и красива:

— Пятнадцать метров, Эрг. Иначе тебя о дамбу размажет.

— Как бы не так!

— Ответная волна, Эрг.

x Канаты размотаны. Я проверила дистанцию: пятнадцать метров, все в порядке.