Ордалии человечества (СИ)

- Ты же жрец, - сказал он так, будто мне это должно все объяснить.

- И что?

Он сделал вид, что закатывает глаза, мол, как же тяжело общаться с таким идиотом.

- Ты же жрец, - повторил он и чуть погодя продолжил, - ты можешь сколько угодно себе набрать воинов, они будут добывать для тебя души, тебе не надо рисковать.

- А если они погибнут? - спросил я слабым голосом. - Я же буду в этом виноват.

- Дурак, как есть дурак, - вынес вердикт Роджер, - ты же можешь их сразу подымать, ты же жрец.

Я задумался.

- Не думал о таком способе, - признался я. - Так все же зачем за мной следил?

- Охранял, - ответил Роджер буднично, что мне даже стало не по себе. Все же я себе надумывал столько черных вариантов, а он все же выполнял роль стража, ведь он единственный воин с прямыми руками в этом деле. Братья еще ни на что не годны.

- Значит мне надо набрать себе охрану, тогда ты сможешь быть спокойным?

- Да, но только после моей аттестации они станут охраной.

- А мне пока только комаров и лягушек бить?

- Иначе смерть, - буднично ответил Роджер, я понял, что он не врет. Он видимо не в силах на меня повлиять, поэтому делает что может.

- А почему не давал мне меч?

- Зачем? Чтобы ты о себе много чего надумал и полез как совсем не давно на серьезных монстров? Если не хочешь, чтобы дитя поранилось, то не давай ему нож.

- Справедливо, - согласился я чуть окрепшим голосом.

Регенерация зарастила надрез, но внутри все еще есть дискомфорт, не до конца органы встали на свои места. При этом не понятно, у меня полная шкала здоровья, но мне явно хреново. На такое странное сочетание у меня только одно оправдание - уровень слияния, когда он достигнет ста процентов, то людям станет значительно проще жить, все полностью будет зависеть от параметров. Вот только проверять я этого не хочу, вдруг все мои дебафы будут сродни яду и я тогда не смогу от них быстро избавиться, не хватит регенерации и помру, меня воскресят, а я опять от как бы яда помру и так по кругу. Если еще добрым людям не надоест меня воскрешать, то долго будут справляться со своими проблемами, но в следующий раз надо все же время завершения излечения от дебафа встречать рядом с друзьями, не знаю как бы я сам избавлялся от какой-то гадости, что уже кто-то жрет в кустах.

- Рассвело, - сообщил Роджер, поднялся и собрался уходить.

- Спасибо, - крикнул я ему в спину.

Он поднял руку, мол, пожалуйста и скрылся за ближайшим деревом. Я же откинулся и стал ждать, когда тело придет в норму.

Восстанавливаться пришлось не долго, но за это время успел понять, что у меня явно что-то с мозгами. Придумываю себе врагов, так где их нет. Набрасываюсь на людей, хотя они говорят правильные вещи. Сам себе напоминаю того старого и склочного старика, что всегда описывается в книгах и фильмах, персонаж, что всегда всем недоволен.

Поднялся и сориентировавшись с картой, направился к друзьям. У меня еще осталось четыре души третьего уровня, надо с ними поделиться, да и новости пересказать.

Дальше жизнь в корне изменилась, я старался одного-двух человек в день воскрешать. Сначала вытащил десяток мужчин, что умеют строить, затем десять женщин, что не замужем и готовы попробовать.

Наказ президента я помнил, была мысль что-то требовать с воскрешаемых, но решил этого не делать, ведь не известно как к такой деятельности отнесется бог. Может он придерживается принципа как у гадалок в нашем мире, нельзя просить оплаты, иначе пропадет дар. Те, что выставляют оговоренную таксу даже если верить в гадалок заведомо мошенники. Перед тем как воскресить человека я просил его только об одном: отвечать на мои вопросы правдой. Если не можешь или не хочешь отвечать, то не надо, но если все же отвечаешь, то только правду. На такое вроде бы не сложное условие соглашались все, и бог никакого недовольства по этому поводу не высказывал. А мне же приятно осознавать, что меня либо будут сторониться, дабы я не пристал с вопросами, либо скажут правду. Наказать и проверить говорят ли правду я никак не могу, но все тайны раны или поздно раскрываются, а потому не думаю что люди будут так уж сразу портить отношения со жрецом.

Глеб, отец семейства, сначала радовался пополнению, но с каждым днем ему становилось все тяжелее, ведь новые люди, новые правила жизни, попробуй каждому объясни, найди работу, устрой, чтобы человеку это нравилось или он хотя бы соглашался это делать. Каждый раз, когда я приходил к Черному обелиску за новыми людьми всегда видел как Глеб что-то кому-то объясняет. Мне по-настоящему его жалко, это же сколько работы и при этом все на тебя рассчитывают, будто ты за все отвечаешь и знаешь все ответы и что самое поганое, считают что ты все это должен делать.