Ordeals of the Love (СИ)

Леди Долины уверенной поступью приблизилась к двери в комнату. Она намеренно оставила свою верную защитницу, Бриенну Тарт, дальше по коридору, чтобы у неё не было соблазна позвать женщину-рыцаря, если эмоции возьмут вверх.

Без лишних раздумий рыжеволосая вошла в покои.

Увидев девушку, лорд резко поднялся с кресла и хотел бы́ло приблизиться к неё, но что-то остановило его, и он замер на месте.

— Ты хорошо всё продумал, признаю. Использовать яд, который нельзя обнаружить, — умное решение, да только подозрения не скрыть никакими замысловатыми приёмами, — она начала без лишних предисловий, они всё равно были совершенно ни к чему.

— Нет улик — нет и обвинений, — он почти шептал, нотки неуверенности прокрались в его голос.

— Но мне улики не нужны, — девичий взгляд оставался непроницаемым, а тон — стальным. — Признайся, ты желал, чтобы он умирал в муках.

Лорд хотел бы́ло возразить, но промолчал.

— Вот только обо мне ты не подумал, верно? В твою гениальную голову не приходила мысль о том, какого мне будет наблюдать за его страданиями? — Старк почувствовала, как предательски наворачиваются слезы и подводит голос.

Она судорожно наполнила воздух кислородом, пытаясь успокоиться.

Девушка горько усмехнулась.

— У меня был выкидыш.

Он слабо, от неверия, покачал головой, и вдруг, то ли от слов волчицы, то ли чего другого, но во взгляде Пересмешника сверкнула ясная горечь понимания содеянного им. В беспомощности он отвел взгляд.

— Санса, я… — мужчина ярко чувствовал, как мысли теряются в тумане, а осознание цепко сжимает шею, — я не знал.

— Какое это имеет значение? Ты знал, что я замужем; знал, что я выбрала другую жизнь, и ты просто не смог с этим смириться. И снова, в очередной раз, ты повёл себя так, как свойственно тебя — подумал только о себе, — бешенство било в виски, крик носился по её телу. — Тебе было плевать на меня, на мой выбор…

— Нет, это не так, — животное остервенении на самого себя рвало глотку, его шёпот отскакивал от стен.

— Тебе было неважно, что ты снова разрушаешь мою жизнь. Ты просто не в состоянии выносить, что я могу быть счастливой без тебя, именно потому, что сам этого сделать ты не можешь! — её крик оглушил его, а слова будто бы сбили с ног.

Петир схватился за что-то и, крепко вцепившись, не отпускал до тех пор, пока ни почувствовал силу в ногах. Он потупил взор в пол, не в состоянии смотреть на неё.

— Вот именно об этом я и говорила, — он уловил нотки отчаянья в её дрожащем голосе, того самого, в котором он затерялся на все эти месяцы; того, которое ослепило его окончательно; из-за которого он перешел через черту, чего не имел права делать. — Ты не просто нехороший человек, ты тот, кто попросту не различает грань между плохим и хорошим. Тебя бросает из края в край, как по палубе в шторм. Ты не лишен тяги совершать хорошее, я помню, как ты спас мне жизнь, но при этом ты способен так легко совершить нечто ужасное, ни на мгновение не задумавшись о том, как это скажется на других. Нельзя поступать только так, как хочется только тебе.

Жгучие слезы текли по её бледным щекам.

Мужчина, нашедши в себе силы поднять глаза, встретился с пожаром её взгляда. Она горела изнутри.

— Чего же хочется тебе? — на выдохе спросил он, распадаясь на части.

— Чтобы ты уехал, — тяжело произнесла рыжеволосая. — Я хочу, чтобы ты уехал. И не возвращался до тех пор, пока я сама не захочу встретиться с тобой.

— Но ты ведь никогда не захочешь, верно? — печальная полуулыбка свела уголки его губ.

Молчание в ответ крепко пробило его грудь, дотронувшись до осколков сердца.

Оставляя дверь позади себя, он был уверен, что это и вправду была их последняя встреча.

========== XXIII. Эпилог. ==========

Летнее очнувшееся, будто ото сна, солнце целовало лучами камень пола тронного зала, давным-давно потерявшего для девушки свою прелесть. Возвышающиеся колоны, как и прежде, держали на своих крепких плечах высокий потолок. Стёкла протяжных, вытянутых окон светились густыми красками красного, синего и зелёного. В конце длинного зала вычурно, чересчур пафосно раскинулся горделивый Железный Трон, по обе стороны которого сомкнулись аккуратные арки, ведущие по коридорам её давней тюрьмы.

Рыжеволосая безбоязненно прошлась по свободно растянувшемуся до, кажется, самого горизонта залу, а затем, в ожидании чего-то, остановилась, безразлично рассматривая с центра комнаты неуклюже-громоздкий Трон, из-за которого так долго плелись интриги, принесшие немыслимые потери и ей лично.

— Идут года, правители сменяются один за другим, а он всё остается, непроизвольно маня к себе сладким соблазном власти, — лорд в привычной, неспешной своей манере показался из-за колоны, слова лениво и вальяжно вылетали из его рта, изогнутого в родную полуулыбку, и мягко окутывали сознание.

— Насколько мне помниться, и тебя манил Трон, — легко напомнила волчица с намеком на пустой укол в голосе.

— И не только он, — по-забытому нежно добавил мужчина, чуть-чуть склонив голову.