Орден

— Кровь, — буркнул Лунд, нервно теребя шов туники. — Мне это совсем не понравилось.

Эгиль ободряюще кивнул Лунду, и тот немного расслабился.

— Мы пытались воззвать к разуму Гаррета, но опоздали. Он погряз во тьме, извратив все учение Хорадримов, подчинившись тем самым демонам, защищать от которых Санктуарий он когда-то поклялся.

— Наши глаза открылись. Мы поняли, что должны бежать, иначе нас уничтожат. Под покровом ночи мы обосновались здесь, в пещерах. Те немногие книги, которые мы смогли забрать с собой, указывали на то, что к нам придет человек, который нас спасет. С тех пор мы ждали тебя.

— Не все, — заявил один из мужчин, сидящих по другую сторону костра.

Рослый, светловолосый, он в основном молчал и за трапезой, и во время собрания. Это был Фаррис, глава фракции скептиков.

— Пророчества не лгут, — парировал Эгиль. — Тебе нужны доказательства? Они — перед тобой.

— И мы должны просто поверить? — пожал плечами Фаррис, отпивая сидр. — Это — легенды давнего прошлого, и Хорадримы, если они вообще существовали, исчезли. Здесь лишь тьма и смерть. Нам надо вернуться по домам и надеяться на лучшее.

Друзья Фарриса что-то одобрительно забормотали.

— Дома? — переспросил Эгиль. — Вы не видели, во что превратился Геа-Куль? Что сделал с нами и нашей землей Слуга Тьмы? Вы слепы!

Фаррис вскочил, его лицо побагровело.

— Молчи, Эгиль! Твоя слепая вера вынуждает нас жить в пещерах, пока наши близкие страдают и умирают в одиночестве. Лучше я погибну рядом с ними, чем тут, возле тебя!

Каин ощутил нарастающее беспокойство. Он надеялся найти в Геа-Куль настоящих магов. Но из них только Эгиль был хоть немного похож на героя, а остальные «братья» оказались недоверчивыми и недалекими, если не хуже.

Как он и подозревал, Меньшее Зло Преисподен активно действовало в Санктуарии. Белиал запустил свои когти в Гаррета Рау. Что будет дальше, непонятно.

Стены пещеры будто навалились на него. Он встал, поглядев на Лию, которая уснула, привалившись к Лунду.

— Хочу прогуляться на свежем воздухе, — сообщил он. — Возможно, нам надо хорошенько подумать. Прошу прощения.

Ночь была тиха и прохладна. Ноги Каина дрожали от усталости. Он попытался понять окружающий мир, который внезапно будто перевернулся с ног на голову.

Как же он мог так жестоко ошибиться? Все, что он узнал за долгие месяцы, вело его сюда, к этим людям. И он в тупике, а «братья» — сущее несчастье. Он — не спаситель, и если судьба Санктуария зависит от него, то все пропало. Сама мысль о том, что они способны помочь ему разобраться с магической энергией Лии, казалась просто смехотворной. Они даже нормального лагеря не смогли устроить, не говоря уже о том, чтобы понять самих себя.

Каин почувствовал прикосновение к руке. Он резко оглянулся и увидел стоящего рядом Микулова. Он не слышал, как подошел монах. На самом деле он настолько погрузился в глубины отчаяния, что даже не заметил отсутствия Микулова.

— Они не те, какими ты ожидал их увидеть, — произнес монах.

Это было утверждением, и Каин кивнул. Ему хотелось сохранить уверенность, но он не мог притворяться. Им овладела безысходная безнадежность.

— Я… прости, — сказал он. — Возможно, нам следовало избрать иной путь.

Микулов покачал головой. Все его тело будто гудело на ноте, не слышимой человеческому уху. Словно ударили по куску металла. Каин вспомнил тот вечер, когда он и Акарат нашли развалины в Приграничье. Похоже, прошла целая вечность.

— Ветер несет большую опасность, — заявил Микулов. — Боги скрылись. В башне на берегу великое зло, и оно нас нашло.

— Слуга Тьмы, Гаррет Рау.

Глаза Микулова сверкнули.

— У меня только было видение. Он следит за нами. Его ярость обжигает, как солнце, обращая в пепел все живое. Я никогда еще не ощущал подобного зла. Подозреваю, Слуга Тьмы исполняет ритуалы, которые поднимут армию неупокоенных. И она двинется на Калдей.

— Тогда у нас совсем мало времени.

— Я тоже задумывался о своей судьбе и участи Санктуария. Но мы уже не можем остановиться. Боги привели нас именно сюда. Мы должны быть сильны, друг мой. Грядет великая битва, и Слуга Тьмы использует любую нашу слабость против нас.

Каин промолчал. На его плечах лежало тяжкое бремя, и ему хотелось вскричать, моля о передышке. Слишком тяжелая ноша для старика.

— Что же нам делать, Микулов? — спросил он наконец.

— Пойти поспать, — с улыбкой ответил монах.

Он был измученным и изможденным. Каин понял, что привык видеть на лице монаха постоянную безмятежность и равновесие, теперь же перед ним предстал совершенно другой человек.

— Надо исцелить наши тела и умы. Утро вечера мудренее. А после займемся делом. Разве у нас есть выбор? Сбежать сейчас, посреди ночи? Бросив все, во что мы верили? То, что мы считали истиной?

Каин кивнул. Микулов прав, конечно же. Но Каин чувствовал, что монах что-то не договаривает, скрывает то, что потрясло бы его до глубины души, услышь он это.