Орден

Стрекотание «шмайсеров» приближалось. Бурцев еще раз окинул взглядом место кровавой стычки. Холодное оружие валялось здесь вперемежку с боеприпасами к огнестрельному. Порыться в снегу — так можно насобирать целый арсенал. Но рыться некогда. Пару коробок с пулеметными лентами, лежавших на виду, он все же подобрал, бросил в коляску мотоцикла. Пригодится… И двинулся дальше. Время дорого.

На Вороний Камень он не въехал — взлетел по пологому склону, распугивая лошадей княжеской свиты и нервируя дружинников из личной охраны Ярославича. Остановил «цундапп» возле княжеского стяга. Развевающийся на темно-красном полотнище нерукотворный Спас — и тот, казалось, встрепенулся, поднялся повыше в воздух, оборотив лик на нежданного гостя.

Бурцев газанул пару раз на холостых оборотах, чтоб всадники впереди не заслоняли обзор. Можно было себе позволить: ветер дул с озера, в лицо. Сильный ветер — он доносил сюда звуки пальбы, но вот рев трофейного «цундаппа» на Вороньем Камне немцы вряд ли услышат. Да и разглядеть с чудского льда мотоцикл за густыми молоденькими елочками тоже сейчас мудрено.

Народ перед ним расступился. Лица гридей и знатных бояр кривились от смрадного дыхания «самоходной телеги», рокота мотора и дерзости нового фаворита Александра. Хмуро смотрел Савва. Исподлобья зыркал Игнат. Арапша — посланник Батыя тоже был здесь — татарский предводитель неодобрительно качал головой. Только сам князь стоял над обрывистым берегом недвижной скалой. Не оборачивался. Ярославич лишь поднял руку в требовательном жесте. Бурцев послушно заглушил двигатель. Слез с мотоцикла, встал рядом.

Александр, не отрываясь, смотрел на начало ледовой баталии. И похоже, зрелище это не внушало оптимизма новгородскому князю. Бурцев поднял бинокль.

… Они обогнули взломанный снарядами и бомбами лед и приближались со стороны северо-западной части Соболицкого берега. Жиденькая цепь автоматчиков шла впереди плотного рыцарского клина, пехота цайткоманды шагала неспешно, коротко постреливая из «шмайсеров». А вот конница ливонцев уже перешла на рысь. «Свинья» крестоносцев быстро нагоняла передовую линию союзников…

Неприятный холодок прошел по телу — невольный трепет перед слаженной мощью грозного противника. Да, воины братства Святой Марии надвигались знакомым еще по Легнице строем. Медленно, но неотвратимо на озерном льду разгонялась заостренная трапеция живого тарана. Впереди — цвет ливонского рыцарства. Рослые лошади, что с разгону и стену проломят, на фиг. Закованные в броню всадники… На солнце поблескивали длиннорукавные кольчуги, латные рукавицы, кольчужные чулки, стальные поножи, наколенники, налокотники, наплечники и кожаные, усиленные железными пластинами панцири. Покачивались в такт лошадиному ходу рогатые шлемы-топхельмы. Густым частоколом топорщились не опущенные еще для сшибки длинные копья. Сверкали лезвия тяжелых секир и обнаженных мечей. Прикрывали тела треугольные щиты. Взбухали на ветру орденские стяги, плащи и нагрудные котты. Однообразным узором мелькала классическая тевтонская символика — черные на белом кресты.

По флангам тоже шла рыцарская конница. Но здесь строй держали не только орденские братья. В боковых колоннах компания подобралась попестрее. Были тут и полубратья-сержанты с Т-образными крестами на серых одеждах. Были разношерстные иноземные гости, жаждавшие снискать в новом крестовом походе славу и земельные наделы. Были благородные фанатики-пилигримы, истово верящие в правоту Христова воинства и встававшие под крестовые знамена всюду, где только возможно.

Под собственными стягами шли в бой и отряды орденских союзников — немцы, датчане и, конечно, свейские рыцари, жаждущие реванша за Невскую битву двухлетней давности. Немалую рать привел с собой дерптский епископ: его многочисленные вассалы замыкали боевое построение ливонцев.

Внутри крестоносного клина — поближе к бронированному рылу и бокам «свиньи» — двигались конные оруженосцы и слуги. Там же мелькали всадники чудинов — большей частью, знатные вожди из местных эстов, предпочитавшие не бороться, а договариваться с немцами. В самом центре живой трапеции толпилась пехота. Вымуштрованные вспомогательные отряды орденских кнехтов даже на бегу не ломали общего построения. Дисциплинированные кнехты вооружались легко, но добротно. Яйцеобразные шишаки и шлемы-шапели с покатыми широкими полями, черные кожаные или стеганые доспехи с усеченными Т-образными крестами на металлических нагрудниках, небольшие щиты, боевые топоры, ножи, короткие копья, арбалеты…

Рядом в беспорядке бежали ополченцы из бедных чудинов. Вместо доспехов — теплые тулупы, толстые, обшитые бронзовыми кольцами шапки да простенькие, кое-как склепанные шлемы. Оружейный арсенал тоже невелик: дощатые щиты, охотничьи рогатины, топоры-древорубы, сулицы… Это — люди подневольные, пригнанные своими вождями на убой, не воины — мясо, массовка. Но таких в ливонской «свинье» набралось немного. Не то что в новгородском войске, почитай, две трети которого составляют не приученные к ратному делу мужики.