Орден

Ничто не скрывало сейчас стройных ножек, будоражащего кровь пушка между ними, плоского животика, бедер, на которых не просматривалось ни капли лишнего жира, высоких грудок с острыми сосками, свежего, по своему даже эротичного шрамика под левой грудью… Шрамик?! Бурцева словно окатили ледяной водой. Да неужели!

— Госпожа! — вошла и всплеснула руками Ядвига. Былого веселья — как не бывало. Девушка метнулась к кровати. Сбросила с постели погнутую кочергу, которой, видимо, и расковыряли злополучную дыру в потолке. Перепуганная служанка попыталась вырвать обнаженное тело из плена задравшихся одежд.

— Чего стоишь, Вацлав?! Бросай корзину, помогай. Она же задохнется!

В самом деле! Бедняжка бог знает сколько времени висит на собственном платье в тесной щели пролома. Бурцев бросился на помощь. Было не до церемоний, но все же когда он обхватил застрявшую девушку за то место, к которому не принято прикасаться в приличном обществе, по рукам прошла дрожь. Будто током шибануло.

Затрещала рвущаяся ткань — и все трое рухнули на ложе Ядвиги. Служанка скатилась на пол, а раскрасневшаяся мордашка малопольской княжны Агделайды Краковской уткнулась в лицо Бурцева. Вот, значит, к какой госпоже в услужение наняли Ядвигу!

Первым делом Аделаида подскочила как ужаленная. Вторым — прикрылась остатками платья. Третьим — удивленно выдохнула: «Вацлав?!» Четвертым — влепила ему звонкую пощечину, яростно прошипев: «Да как ты смел, мужлан!» Пятым — бросилась на шею Бурцеву. Шестым — отпрянула прочь и часто-часто задышала.

— Вы что, знакомы? — пискнула из-под ложа Ядвига.

На нее, однако, внимания не обращали.

— Как. Ты. Сюда. Попал?

Бурцев ответил Аделаиде не сразу. Его ладони еще ощущали тепло и упругость ягодиц княжны. А перед мысленным взором до сих пор парило обнаженное тело дочери Лешко Белого. Такой же, ну, или почти такой представлял Бурцев Аделаиду в своих самых сладостных мечтах.

— Как, Вацлав?

— Э-э-э… М-м-м… — Он замялся.

Говорить правду о том, почему он здесь оказался, не хотелось.

— Искал тебя…

Это тоже не было ложью, не так ли?

— А-а, — Аделаида вздохнула. Как показалось Бурцеву, с облегчением. — А то уж я подумала… Ядвига наша — девушка несколько гм… легкомысленная и охочая до… В общем, мужчины на ее ложе — гости не редкие.

Он предпочел тактично промолчать, а служанка спешно сменила тему разговора:

— Что случилось, госпожа?

— Сбегаю я, вот что! — фыркнула Аделаида.

— Из-под венца?! — Ядвига прикрыла ладошками ротик, однако глазки ее озорно блеснули. — Ты говорила, госпожа, что не мил тебе Казимир Куявский, но бежать от замужества с князем! На такое не каждая решится.

Дочь Лешко Белого посуровела:

— Князь Казимир приходил вчера под вечер. Объявил, что обвенчается со мной сразу же после победы над татарами. Приказал готовиться. Тебя вот, Ядвига, за нарядами к свадьбе послал. А мне свадьба та — горше смерти. Я во Вроцлаве хотела руки на себя наложить. Вырвала у куявского кнехта меч из ножен, навалилась грудью на острие, да оттащили меня псы Казимировы. И оружия теперь у них не раздобыть. Кочергу только вот в камине нашла. Я ею пол расковыряла. Думала, пока охрана наверху караулит, спущусь вниз — и поминай как звали. Но застряла. Висела, пока вы не пришли. Стыд-то какой…

Аделаида зарделась.

— Так внизу ж тоже есть охрана! — охнула Ядвига, — Францишек у входа стоит.

— Ну, с Францишеком твоим мы как-нибудь управимся, — пообещал Бурцев. — А вот по городу в таком рванье бегать не стоит. Особенно знатным панночкам. Ты переоденься, княжна. Нарядов тебе Ядвига — вон уйму накупила. Да не смущайся, отвернусь я, отвернусь, хотя чего теперь-то таиться…

Шелест платьев и пыхтение Ядвиги, помогавшей своей госпоже облачиться в новое одеяние, заглушили другие звуки. Возле купеческого особняка вразнобой застучали подкованные копыта. Что-то приветственно гаркнул Францишек. По дому протопали тяжелые сапоги. Кто-то явно поднимался на второй этаж.

— Ох, боженьки! — прошептала Ядвига. — Никак Казимир со свитой пожаловал.

Бурцев негромко и витиевато выругался, не особо стесняясь присутствующих дам. Наверху грохнула дверь.

— Сбежала! — вопль был истошным, надсадным. — Княжна сбежала!

— Тре-во-га! — Особняк легницкого купца содрогнулся от шума и криков.

Чья-то голова в остроконечном шлеме появилась в проломе на потолке. Голова в изумлении воззрилась на Аделаиду. Княжна, взвизгнув, приголубила воина кочергой. Судя по звону, которым отозвался шлем, удар был не из слабых. Куявец, однако, держать удары умел.

— Туточки она! — радостно заорал поляк. — Внизу — у служанки!

И поспешно исчез из пределов досягаемости.

Проклятье! Дверь! Ядвига так и не заперла ее за собой. Бурцев рванулся к двери — исправить ошибку. Дверь распахнулась. На пороге стоял Казимир Куявский — без лат и шлема, однако с клинком на поясе.

— Ты?!

Князь был изумлен. Князь был шокирован. Князь был взбешен до крайней степени. Правая рука Казимира метнулась к мечу. Но это слишком долгий путь. И в данной ситуации неверный.