– Здесь холодно, Декард. Я не могу отсюда выбраться. Пожалуйста.
Кровь заледенела в жилах Каина.
– Амелия, – произнес он. Имя вырвалось из него так, будто внутри его выкручивали, словно тряпку.
Перед ним предстала его покойная жена, погибшая тридцать пять лет назад. Он десятилетиями скрывал правду сам от себя, затолкал ее так глубоко, что она почти пропала. Одна мысль об этом могла свести его с ума.
– Мы думали, это безопасно. Нам надо было уйти. Моя мать, она просто умоляла, чтобы мы приехали. Я… тебя не было рядом, Декард. Я пыталась достучаться до тебя, но ты потерялся в своих книгах. Тебя никогда не было рядом.
– Ты ненастоящая…
– Они забрали нас, Декард. И мучили нас. Пожалуйста, не позволяй им причинять боль твоему сыну.
Эгиль вновь преобразился. Плоть плавилась, как воск на огне, и вместо лица появилась кричащая маска, покрытая кровью. Потом произошла очередная трансформация. Каин увидел маленького мальчика с пухлыми щеками и гладким лбом. Ребенок, который научился бегать раньше, чем ходить. Его сын никогда не мог остановиться и выслушать хоть слово от родителей. Безумный, вибрирующий комок чистой энергии, истинная природная сила.
– Папочка! – истерически вскричал мальчик. – Мне не нравятся чудовища, папочка! Пожалуйста, забери меня отсюда!
Со сдавленным криком Каин кинулся на тело одержимого. Стены, которые он возводил десятилетиями, в мгновение ока рухнули. Страдания хлынули наружу, как вода, прорвавшая плотину.
Декард Каин оторвал невидящий взгляд от стола, за которым уснул. Пустая бутылка и стакан с засохшими остатками вина. Немые свидетели его отчаяния. Уже рассвело. На пороге стоял Пепин.
– Открыто было, – пробормотал Пепин. – Я решил, что занесу. Подумал, может, послание важное.
Целитель быстро двинулся вперед, положил конверт на стол и так же быстро направился к двери, будто Каин был болен заразным недугом. Но как его винить? Каин отгородился ото всех, даже от своей семьи. Он так углубился в свои книжные дела, что у него не оставалось времени ни на что другое.
Поэтому жена и покинула его, забрав сына. Ему исполнилось тридцать пять, и он остался один. В Тристраме у него не было друзей.
– Убирайся, – пробурчал Каин.
– Я…
– Вон!
Пепин закрыл за собой дверь.
Повисла тишина. Голова болела от выпитого.
– Амелия, – прошептал Каин, даже не зная почему.
Они жестоко ругались и спорили. По словам Амелии, он всегда обращал больше внимания на старые тексты, чем на учеников, жену и сына. Зачем они назвали ребенка в честь его великого предка, если для него, Каина, семья значит так мало? Где он был, когда маленький Иаред Каин сказал первое слово, сделал первый шаг? Где он пропадал, когда мальчик едва не умер от лихорадки? Почему он вечно отсутствовал?
Он скрылся от ее мольбы и слез, запершись в библиотеке. А сын стоял в коридоре, сжав свои крохотные кулачки. Когда Каин выбрался из своего убежища, в доме было пусто.
Что же он натворил?
Руки Декарда Каина затряслись, когда он протянул их к письму. Официальное послание от приближенных короля с королевской печатью Хандараса. Он разорвал конверт и достал тонкий пергамент. Начал читать, и его охватил ужас.
«Уважаемый наставник Каин. С сожалением вынуждены сообщить…»
Он добежал до твари, завладевшей Эгилем, а она сомкнула пальцы на его горле и оторвала Каина от пола. Их лица находились в считаных дюймах друг от друга.
Лицо Эгиля изменилось опять. На этот раз оно стало не мужским, женским или детским, а каким-то нечеловеческим. Обнаженная плоть, плотно обтянувшая кости черепа. Открытый рот, заполненный острыми окровавленными зубами.
Декард Каин мельком увидел пустой перевернутый фургон на дороге в Калдей, пятна крови на спицах колеса. Залитые красным тела под грубыми покрывалами, которые на них накинули.
– Ты… лжешь…
Демон зарычал, откидывая голову назад, и завыл. Его хохот потряс здание, как землетрясение.