Орден Архитекторов 4

Через несколько минут в мастерскую вошли слуги, которые с трудом несли различные металлические детали — двигатель внутреннего сгорания, куски обшивки, колёсные диски, шестерёнки, поршни…

— Э-э-э… — протянул я, глядя на гору металла, которая заняла чуть ли не половину комнаты.

Кажется, Мария немного перестаралась.

— В чём дело, Теодор? — деловито осведомилась она у меня.

— Ну вообще-то, говоря про металл, я имел в виду что-то более простое, маленькое, мягкое… — почесал голову я.

— Мягкое? — уточнила Мария.

Она снова взяла телефон и набрала номер.

— Дядя, — обратилась она в трубку, — вы там совсем, что ли сбрендили? Этот металл слишком толстый!

— Машенька, — послышался недовольный голос из трубки, — я не совсем понимаю, что тебе нужно. Но вы хоть представляете, как сложно доставить такое количество металла, и так быстро? А ещё нужно его разобрать, а у нас сейчас…

— Ладно, — сказала девушка, — пришлите мне кого-нибудь, кто сможет сделать всё, как нужно! Тот, кто способен его гнуть, как пластилин.

В трубке повисла тишина. Видимо, дядя пытался осмыслить просьбу своей племянницы.

— Машенька, — наконец сказал он, — ты меня удивляешь всё больше и больше… Хорошо, — вздохнул дядя. — Я попробую что-нибудь сделать.

— Спасибо, дядя! — радостно прощебетала Мария, довольно откладывая телефон. — Теперь всё будет, как надо.

Через несколько минут в мастерскую вошёл мужчина небольшого роста, но с широченными плечами и ручищами, которыми он, казалось, мог запросто согнуть стальную балку. Он был одет в простой рабочий комбинезон, а на его лице застыло угрюмое выражение.

— Вот, — Мария указала рукой на гору металла, — разбирайся! Только не мельчи слишком сильно.

Мужчина недоуменно покачал головой, как будто не веря своим ушам, и подошёл к горе металла. Он взял в руки двигатель внутреннего сгорания, с лёгкостью поднял его над головой, а потом сжал его в своих огромных ладонях.

Металл издал скрежет, а затем, как будто это была бумага, разорвался на части.

Я аж присвистнул.

— А неплохо справляется! — произнёс я удивлённо.

Мужчина, тем временем, продолжал свою работу. Он брал в руки металлические детали, сгибал их, как пластилин, рвал, как бумагу, крутил, как проволоку.

Даже я, Маг Земли, был впечатлён. Ведь металл — это моя стихия. И наблюдать, как с ним так легко обращается человек, было чем-то невероятным.

Мужчина, закончив с двигателем, перешёл к обшивке автомобиля. Он взял её в руки, смял, как фольгу, а потом разорвал на мелкие куски.

— Ну и что ты собираешься с этим делать? — спросила Мария, с любопытством глядя на меня.

— Сейчас увидишь, — улыбнулся я ей. — Вот только для полноты картины мне нужен Одарённый с Даром Огня.

Секунда, и в руках девушки снова оказался телефон.

— Дядя! — снова крикнула Мария в трубку. — Срочно пришли сюда кого-нибудь с Даром Огня!

— Машенька, — послышался из трубки уже раздражённый голос, — ты с ума сошла? Откуда я тебе возьму его прямо сейчас?

— Не важно! — категорически отрезала Мария. — Вызови кого-нибудь из тех факиров! Лучшего из тех, кто там есть!

Я повернулся к Павлу, который с ухмылкой наблюдал за происходящим.

— А твоя сестра определённо умеет добиваться желаемого, — заметил я.

— Да, — кивнул он. — Когда Маша чего-то хочет, ей лучше не отказывать.

Через несколько минут в мастерскую вошёл высокий мужчина средних лет.

— Добрый вечер, Ваше Сиятельство! — сказал он. — Вы меня вызывали?

— Да, — кивнула Мария, — познакомься. Это мой друг, Теодор Вавилонский, а это его барышня госпожа Анастасия Разумовская.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся нам мужчина.

— И мне, — сказала Анастасия. — Но я не барышня Теодора.

— Это не важно, — отмахнулась Мария, — главное — начинайте. Мне уже не терпится увидеть, что ты задумал.

Мужчина посмотрел на меня с некоторым недоумением, но промолчал.

Я же подошёл к груде деталей и, осмотревшись, выбрал несколько мягких кусков металла. Затем направился к одной из скульптур — статуе печальной плачущей девушки, которая стояла в углу мастерской.

— А теперь, — обратился я к магу огня, — направь поток пламени на эту статую, вот так.

Мужчина засомневался.

— Но… — начал он, — я не могу. Так я её сломаю.

— Делай, как сказано, — уверенно произнесла Мария, — не бойся. Теодор знает, что делает.

Мужчина, видимо, решив, что спорить бесполезно, сосредоточился и направил на статую тонкую струю пламени.

В комнате сразу стало жарче. От соприкосновения пламени со льдом пошёл пар, а металл, который я держал в руках, стал нагреваться и плавиться.

Я, тем временем, начал лепить из мягкого металла, придавая ему нужную форму. На груди ледяной девушки стала появляться широкая трещина, как будто бы символ её разбитого сердца.

— Видите, как металл растекается по льду? — улыбнулся я. — Он словно обнимает её, пытаясь залечить её раны.

Я взял ещё один кусок металла и приложил его к груди статуи.

— Сердце, — сказал я. — Оно разбито, но металл — он сильнее. Он залечит её раны, сделает её неуязвимой.