Орден белых лилий

– Нет, никаких. Причина тоже не названа. – Полина посмотрела на мужа. – Думаешь, это связано со взрывом коробки?

– И то и другое случилось в доме Кирилла.

– Ты сказал, что слышал какие-то крики.

– Громкие голоса в комнате Ольги. Со слов Кирилла, все три девочки смотрели там телевизор.

– Не поверю, что живые голоса нельзя отличить.

– Я бы и сам не поверил.

– Они были женскими?

– Один – точно мужской. Скорее всего, это был фильм, не исключено – боевик. Кирилл подтвердил, что ор стоял несусветный. – Дуло пожал плечами. – Кирилл сказал, и я ему верю.

– А если он что-то скрывает?

– Тогда у него проблемы. Чем больше скроет, тем страшнее последствия. Те, кто затеял эту игру, пойдут еще дальше. И знаешь, что меня злит? – спросил он и тут же ответил: – Кругом одни тайны. Куда ни ткнись, всюду вранье.

– Люди врут, об этом мы уже говорили. Один врет, чтобы скрыть правду, другой, – чтобы обмануть себя самого.

– Вот и поди разберись. Двадцать лет прошло – все то же болото.

– Ты про убийство девушки?

– Не идет из головы эта история.

– Думаешь, здесь есть какая-то связь?

– С делом Кирилла? – Сергей уверенно кивнул: – Связь однозначно есть.

– Одного понять не могу, зачем посадили невиновного человека?

– Ты будто вчера родилась. Дело было резонансное, держалось на контроле у властных структур. Требовалось раскрыть убийство – его раскрыли. Попался под руку удобный человек – Сеня Балабанов. Провожал девушку ночью? Провожал. Хотел ее? Конечно, хотел. Об этом все знали.

– Ты же говорил, что Балабанов ее любил, – возразила Полина.

– Для ментов разницы нет. Любил – значит, хотел.

– Ты сам мент. Зачем так говорить?

– Я – следователь. Хотя по большому счету без разницы. Но ты должна понимать: мент менту – рознь. Я знал тех, кто вел это следствие. Один из них жил в соседнем подъезде. Филипп Филиппович Клейменов. Когда он напивался, то мочился в нашем подъезде.

– Почему в вашем? – удивилась Полина.

– Вероятно, потому, что в своем не хотел. – Сергей усмехнулся. – Я говорил с Семеном, его били в милиции.

– Он признался?

– Нет. Стоял на своем до последнего.

– И все равно его посадили…

– Когда попадешь в мясорубку, выход только один – через дырочки, в виде фарша.

Полина сузила глаза.

– В какой стране мы живем… Не понимаю, как можно работать на эту мясорубку.

– Ты про меня?

– Хотя бы.

– Страна – это ты, я, Семен. – Он обернулся и с нежностью посмотрел на спящую дочь. – Еще – наша Лидочка.

– К чему ты клонишь?

– Делай свою работу, будь честным человеком, и мир станет лучше. Пока мы живы, есть шанс.

– Ты идеалист.

– Ни у тебя, ни у меня другого выхода нет. Наша дочь вырастет, и ей жить в этой стране.

– Вовсе не обязательно.

– Опять про заграницу. – Сергей улыбнулся.

– А если и так? – Погасив свое возмущение, Полина опустила глаза. – Мы говорили про Семена и Лилю.

– Нас всех тогда таскали в милицию. Только меня с Тимуром сразу отпустили, ведь мы в момент убийства в лагере находились, на глазах у классных руководителей. Семена сразу забрали, но потом отпустили.

– Почему?

– В тот момент у следствия были вопросы к Мельникову.

– Кирилл здесь при чем?

– К его отцу, Антону Ивановичу. В ту ночь он был пьян.

– Но как об этом узнали? Ведь тело девушки нашли через три дня.

– Учителя из лагеря рассказали. Помимо того, что выпил, Мельников-старший не имел права увозить детей без согласования с их родителями. Формально он отвечал за них до официального завершения лагерного сезона. За весь сезон у нас был только один случай досрочного отъезда из лагеря. Иван уехал, тот, что был за столом.

– Федотов?

– В начале сезона его отец прикатил на шикарной иномарке. Тогда это была редкость. Так что в лагере Федотов пробыл только три дня.

– Это было возможно?

– Для его отца – да. Он тогда главой администрации работал. Говорили, что он забрал Ивана, потому что они всей семьей в Сочи поехали.

– Мы говорили про Мельникова…

– Душу ему помотали. Из четверых детей, которые уехали в машине Антона Ивановича, одну убили, второй сел.

– Своего сына он уберег.

– По этой причине мы с Кириллом полгода не разговаривали. Подростки, ты знаешь, люди жестокие.

– Что было дальше с Антоном Ивановичем?

– Выгнали из школы. Он у нас военное дело вел. Разговоры тогда всякие ходили. – Сергей махнул рукой и замолчал.

– Какие? – заинтересовалась Полина.

– Говорили, что он замешан.

– Замешан во что?

– Говорю по слогам: при-час-тен к убийству Лили.

– Вот глупость! Такой милый старик. Ты сам сказал: они с Кириллом развезли всех ребят и домой поехали.

– Сужу с чужих слов.

– Но там же была еще эта… – Полина сморщила лоб, и Дуло ей подсказал:

– Таня Санжак.

– Высадив Семена и Лилю, они отвезли ее?

– Санжак так и сказала. Но на суде ее не было.

– Почему?

– Отец срочно увез ее во Францию.

– Значит, он не хотел, чтобы она давала показания на суде.

– Один не хотел это, другой не хотел то. Вот так Семен и угодил в мясорубку.

– Но вы ведь говорили между собой? Предполагали, кто убил Лилю?

– Когда вернулись из лагеря в город, мы только это и делали.

– То есть проводили свое расследование?