Орден белых лилий

– Знал, что было внутри?

– Фарфоровая статуэтка. Иван предупредил, чтобы я не разбил ее по дороге.

– Иван – это кто?

– Мой лучший друг.

– Фамилия есть у друга?

– Федотов.

Сергей Дуло и Колычев быстро переглянулись.

– Валера, ты меня помнишь? – тихо спросил Сергей.

Терехин улыбнулся беззубым ртом:

– Ты – Сергей Дуло, жил рядом с нами, учился с моей Лилей. Я сразу тебя узнал.

– Где ты был все это время?

– Двадцать лет в диспансере. Я ведь дурачок. У меня и справочка есть. – Терехин вытащил из внутреннего кармана пальто затертую на сгибах бумажку: – Вот, посмотрите.

Колычев развернул ее и, прочитав, передал Дуло:

– Какой с него спрос…

Едва заглянув в документ, Сергей переменился в лице:

– Кто же тебя выпустил?

– Не знаю. Иван перевез меня в эту квартиру.

– Выходит, договорился…

– Он обо мне позаботился. Все вокруг изменилось, и я не знаю, что нужно делать.

– Получается, все эти годы вы с Федотовым виделись?

– Он часто приезжал ко мне в диспансер. Еду привозил, одежду. Деньги оставлял, чтобы заплатить персоналу. Меня никто не обижал. Иван за этим следил. У нас было братство. Братство ордена Лилии.

– Не понял. – Сергей удивленно повел головой.

– Он всегда рассказывал мне о Лиле. О том, как хорошо они живут. И знаете, у них трое детей. Лиля не работает, а занимается только мужем и детьми. Она и в сорок пять очень красивая. Иван обещал фотографию. А уж как она любит меня!

– Ты ее видел? – Сергей оторопело взглянул на Колычева. Тот незаметно покрутил у виска.

– У нее нет свободного времени. Не может найти ни минуты. Но я не обижаюсь. – Терехин улыбнулся и тихо вздохнул: – Иван и Лиля – моя семья. Все эти годы мы были счастливы.

– Не знаю, кто из них больше безумен, – прошептал Сергей Дуло.

– Мы счастливо жили, – умиротворенно повторил Валерий Терехин. – У нас – братство. Братство ордена Лилии.

Колычев решительно отстранился.

– Не знаю, стоит ли продолжать разговор.

Однако Дуло спросил:

– Зачем ты приходил в больницу к Марьяне Притуле?

– Иван просил назваться ее мужем, чтобы узнать о ее самочувствии.

– Ну хорошо. Тогда зачем убегал от меня?

– Иван сказал, чтобы я ни с кем не говорил.

– Цветы зачем приносил в гостиницу?

Терехин покачал головой:

– В гостиницу не приносил.

– Не ты ли сунул в дверь белые лилии?

– В лагерный клуб? – Терехин улыбнулся.

– Теперь это гостиница.

– Я приезжал к Лиле. Она ведь живет там.

– Лили там нет.

– Неправда, я ее видел. Только она еще маленькая. Я шоколадку ей дал.

Колычев взял Дуло за рукав и отвел его в сторону.

– Бессмысленно продолжать. – Он перевел взгляд на Терехина, который, улыбаясь, тихо сидел на стуле. – В его голове все перемешалось. Видишь, человек не в себе. Не трать на него время.

– Он сказал, что это Федотов!

– «Сказал» на хлеб не намажешь.

– Нужно идти дальше.

– Если и пойдем, то без Терехина. Он невменяем. Сергей Васильевич, ты как следователь отлично знаешь, что значит для следствия такая справка из психдиспансера.

– Опять все с нуля? – спросил Дуло с горечью.

– Она меня не простила, – сказал Терехин.

– Кто? – Колычев удивленно обернулся.

– Лиля не простила. Меня не было дома той ночью, она не смогла попасть в квартиру. – Лицо Терехина потемнело, он беззубо ощерился. Он вскочил, кинулся к столу и перевернул его вместе с компьютером. – Я убил ее! Во всем виноват я!

– Не надо было его сюда привозить. – Сергей схватил Терехина и беспомощно огляделся. – Что теперь делать?

– «Скорую» вызывать!

– Его увезут в психушку.

– Для него психушка – дом родной. – Колычев выглянул из кабинета и громко крикнул: – «Скорую»! Сейчас! В мой кабинет!

Когда Терехина увезли, Сергей Дуло и Колычев вернули стол на место, установили компьютер и собрали с пола всякую мелочь.

Сергей сел на стул и вздохнул:

– Жаль.

– Так или иначе, – произнес Колычев, – мы теперь знаем, что наш мэр при делах.

– Осталось доказать и взять Ваню за жабры. – Сергей достал сигарету и закурил.

– Не уверен, что это получится, – сказал Колычев.

– Почему?

– Помнишь, как в американском кино со Шварценеггером? Какие ваши доказательства?

– Я говорил с ним.

– Со Шварценеггером? – попытался пошутить Колычев.

– С Федотовым.

– И что он?

– Честно рассказал про кольцо. Про это их братство. Только заявил, что с тех самых пор с Терехиным не встречался.

– Это все?

– Все.

– Как я и говорил, информация для служебного пользования, которая ни к чему не ведет. Федотов – тертый калач. Все предусмотрел.

– У меня был еще один разговор. – Задумавшись, Сергей уточнил: – Даже два.

Колычев посоветовал:

– Тогда начни с первого.

– Когда я изучал материалы уголовного дела… Того, что ты дал. – Сергей покачал головой. – Ну вот. Перешел на «ты»…

– Я сам давно тебе «тычу». Пусть будет так.

– Короче, я изучал дело Лили Терехиной и в первом протоколе допроса Семена Балабанова нашел некую странность. Поехал к Семену, так, мол, и так. Почему, говорю, в протоколе телега – впереди лошади?

– Объясни поподробнее. Понять не могу.

– Нарушена хронология событий.

– Следователь подгонял под ответ? – Колычев заинтересовался: – Кто вел дело?

– Следователь Клейменов. Но он давно в органах не работает.

– Видать, ушел до меня. И что ответил Семен?