Орден бесогонов

По первой чашке ароматного индийского чая с бергамотом и мятой мы выпили молча, давая друг другу остыть. Вот говорил же я, что не хочу лезть в это дело, но приходится, куда ты денешься в одном доме между святым и нечистым? Декарт мне в печень!

— Всем от меня слушать, — после третьей наконец-то определился отец Пафнутий. — Дашка от ненадолго приехала, всего-то недельку тут гостить будет. Так от и мы ничего из себя-то строить не станем, будем от жить, как и жили, Анчутка по дому хозяйничает, ты от, паря, по заданиям бесогонишь, я при храме служу да от за всем приглядываю.

Мы кивнули. Пока всё разумно.

— Ну а с внучкой-то моей ведём себя от вежливо, на провокации от не поддаёмся, однако ж все следим, чтоб Анчутке-то с ней нипочём один на один у крылечка не сидеть! Увижу, от хвост оборву!

— Уже купирован-с, — на всякий случай напомнил бес.

— И то верно, — задумчиво согласился батюшка. — Ну так чё другое оборву! Вопросы?

— У матросов нет вопросов, — хором ответили мы.

Осталось предупредить о достигнутых договорённостях нашего добермана, но как раз вот это я легко могу взять на себя. Оно, кстати, и не так просто, как, быть может, кому-то кажется. Гесс искренний и верный пёс, именно поэтому совершенно не приспособлен к хитрости или двуличию. Он даже вкусняшки выпрашивает без малейшей задней мысли, пребывая в полной детской уверенности, что просто они ему куда нужнее. Вот и всё, ничего личного, справедливое перераспределение особо нуждающимся, не более.

Как ему объяснить, что теперь наш мужской коллектив вынужден строить козни против одной деятельной невинной седовласки с целью каким-то чудесным образом не допустить её случайного союза (да что там, даже скромного поцелуя!) с бывшим рогатым? Придётся думать и выкручиваться.

Таким образом, вступив в мужской триумвират против невинной девицы, мы коротко кивнули друг другу, решив обойтись без рукопожатий и подписи кровью. Планы построены, главное — согласованно держаться в общих рамках, а прочее по ситуации. Поэтому, когда разрумянившаяся с мороза Даша Фруктовая в сопровождении моего заботливого пса вернулась домой, мы были во всеоружии.

Тем более что вернулись они не одни, практически сразу за ними, едва ли не минута в минуту, заявился районный участковый. Невысокий, крепко сбитый мужик, башкир, коротко стриженный почти под ноль, лет сорока или чуть больше, с умными азиатскими глазами.

— Старший сержант Бельдыев, — сняв шапку, но не раздеваясь, с порога начал он. — Опять нарушаем, батюшка? Заявление на вас подали. Какое по счёту, знаете?

— Да откуль же от, мил-человек? — простодушно развёл руками отец Пафнутий, делая невинные оленьи глаза. — В мои-то годы, поди, от и память не та, и силы не те, и холестерин не туда, тока от склероз никогда не подводит.

— Восьмое только с лета! — строго припомнил участковый, грозя пальцем. — Правда, когда читали… ох, ржали всем отделением! Этот ж надо придумать? «…монах-сутенёр привёл молодую бабку, а говорящий пёс в это время держал меня за яйц…», прошу прощения, девушка. Кхм, э-э, а вы, случайно, не свидетельница?

— Дарья, объяснись от, внученька.

— Я вообще не при ваших делах, чё тут за хурма, я же девочка из Питера! — искренне захлопала ресничками курсант Фруктовая. — Гуляли с ребятами по селу, вдруг из окошка крики, грохот, вопли: «Спасите, помогите, насилуют!» Мы туда, типа вдруг они сами не справятся, помочь надо? А там, прошу прощения, пьяный мужик в одних трусах телевизор смотрит…

— Тьфу от, срамотища-то, — возмущённо перекрестился отец Пафнутий. — Федька, и ты от поди сюда. Чего ты властям скажешь?

— Подтверждаю.

— Что подтверждаете? — быстро уточнил участковый Бельдыев.

— Всё, — уверенно кивнул я. — Что хотите, то и подтверждаю. Хотя там были не трусы, а кальсоны. И да, собака у нас разговаривает. Гесс, скажи?

— Гав, — так же честно сказал доберман.

Глядя в его искренние круглые глаза, ни один жлоб на свете, включая самого прожжённого следователя или продажного американского прокурора, не посмел бы усомниться в его словах. Иначе — «кусь, кусь, кусь их всех»!

— Отметим: говорит, но по-собачьи, — подумав, признал полицейский.

Мы согласились.

— Так этот небритый умник из города ещё врал, будто бы вы там в него из дореволюционного нагана стреляли, как в «Неуловимых мстителях», и…

— Пули от есть?

— Нет. Но есть царапины на стенах вроде как типа от…

— Запах пороха?

— Там скорей серой воняло.

— Как будто от кто бесов изгонял, да?

— Да, действительно. А пойду-ка я. — Понятливый башкир-участковый натянул шапку на уши. — Но и вы, отец Пафнутий, уж как-нибудь там поимейте совесть, что ли? Восьмое заявление за полгода! Ну ёлкина ж мать…

— От и я тебя благословляю, сын мой. — Безмятежный батюшка важно перекрестил полицейского. — Иди от с миром. Мы ужо постараемся. И как от мёд-то свежий с родины прибудет, ты заходи. Я от прикуплю!

— Замётано! — кивнул сержант. — А вот спросить ещё хотел: вы нам отделение не освятите?

— Опять улики пропадать стали?

— Ага, стоны и шумы всякие, словно в стену стучит кто. Года не прошло, и вот снова.