Орден Черного копателя

А у нас в Одессе можно найти что-то стоящее? Конечно! За это и любят наш город коллекционеры. Есть за что. Если вы заглянете на любой антикварный аукцион, не важно – виртуальный или реальный, вы будете приятно поражены обилием старинных предметов, связанных с нашим городом. С удивлением узнаешь, что можно собирать не только монеты, банкноты или марки, но и старые билеты (на трамвай или в театр), программки, листовки, афишки, папиросные коробки и еще бог весть что. И все это имеет цену, иногда весьма значительную. Может быть, и вы, сами того не зная, являетесь обладателем подобного сокровища. Осталось только протянуть руку и превратить его в деньги. Что, вы не собираетесь расставаться с семейной реликвией? А почему бы, собственно говоря, и нет? Может быть, лучше пусть купит пылящуюся у вас вещь человек, который любит и собирает старинные предметы, чем она будет выброшена неблагодарными потомками.

Неподалеку от меня жила старушка. Назовем ее Екатериной Михайловной. Так вот, Екатерина Михайловна еще в довоенные годы была в близких отношениях с одним очень известным советским композитором. В квартире у нее была масса старинных вещей. Предметом гордости считалась целая стопка писем этого композитора и некоторых его друзей, композиторов, музыкантов, писателей – личностей, прямо скажем, легендарных. Екатерина Михайловна очень дорожила этими письмами. Когда я к ней заходил, и у нее было хорошее настроение, она любила рассказывать забавные истории, подкрепляя их цитатами из писем. Мэтры советской культуры порой раскрывались с самых неожиданных сторон. Чем-то Екатерина Михайловна напоминала египетскую жрицу – хранительницу тайных знаков давно ушедших времен. Иногда, набравшись дерзости, я просил дать почитать все письмо целиком. Такие просьбы ее пугали.

– Нет, нет. Здесь слишком много личного, – говорила она, краснея, как школьница. А о том, чтобы она дала письмо для ксерокопирования, а тем более продала его, не могло быть и речи. Старушка умерла. Когда я узнал об этом, то зашел к наследникам узнать о судьбе бабушкиного архива.

– До писем ли нам было, – сказала внучка Светка. – Нам пришлось быстро освобождать квартиру от старья, так требовали покупатели квартиры. Едва хватило денег, чтобы нанять две машины и отвезти все это на свалку.

Внучка явно искала в моем лице сочувствия. Но не нашла. Ясно было, что письма пропали. Может быть, судьбе было угодно, чтобы они не попали в чужие руки и не стали предметом торга. Обманывать не стану, я даже приблизительно не знаю, сколько могли стоить письма композитора и книги с его автографами, которых тоже было немало. Но о цене одного письма я приблизительно догадываюсь. Это было поздравление композитору, не помню с каким юбилеем, но подпись дорогого стоила. Тогда эта подпись была равнозначна славе или забвению, а может быть, и жизни человека. Так как подписал это письмо ни кто иной, как Иосиф Виссарионович Сталин. Теперь же на аукционах автограф вождя всех времен и народов оценивается суммами, начиная с тысячи долларов.

В пору моего детства, когда я собирал монеты, самыми никчемными приобретениями считались старые жетоны. Жетон – это некое подобие монеты, которое выпускалось каким-нибудь частным или государственным предприятием. Это было явление достаточно распространенное. К примеру, слово «лопатник» – вовсе не жаргонное название кошелька или бумажника. Лопатник – специальный кошелек для официантов до революции. Одно отделение его предназначалось для денег, а другое – для жетонов. Жетонами официанты расплачивались с поварами на кухне. Это делалось, чтобы улучшить учет и избежать злоупотреблений. Есть жетоны, которые выпускались столовыми и кафе, заводами и училищами, ресторанами и казино. Выпускали их и как платежное средство для внутренних расчетов, и как памятные знаки к юбилею. Так вот, когда нам в те далекие годы попадался подобный жетон, мы всеми силами стремились от него избавиться, обменяв на что-то путное. А попадались довольно интересные экземпляры, например, жетон, выпущенный одесским цирком или знаменитым кафе Фанкони. Чаще всего они были круглые, но попадались и четырехугольные жетоны, к примеру, выпущенные училищем Святого Павла. Но появился Витя Корченов, который стал собирать их и классифицировать. Вышла его книжка «О чем поведала медаль», где есть фотографии нескольких жетонов. Потом, несмотря на то, что он уехал в Америку, вышла его вторая книжка об одесских медалях и жетонах. И собирать жетоны стало модно и престижно.

А выпускались жетоны мизерными тиражами. Обычно их тираж исчислялся несколькими сотнями, реже несколькими тысячами. До нас же вообще дошли единичные экземпляры. Вот и гоняются коллекционеры за раритетами. Цена любого более-менее интересного экземпляра уже долларов десять и постепенно поднимается выше. То же самое произошло с билетами, папиросными пачками, листовками и прочими вещами, интерес коллекционеров к которым перевел их из разряда ненужного хлама в категорию антикварных редкостей.