Орден Черного солнца

Хозяин терпеть не мог подобные накладки. Они всегда означали начало очень больших неприятностей. Повезло, что его человек в полиции Непала вовремя сообщил ему об этой экспедиции. Именно поэтому он настаивал на обязательном возврате беглого мальчишки, пусть даже в мертвом виде. Достаточно было взглянуть на карту, чтобы понять, что река вынесет тело именно на отмель, где начинается расселина, ведущая к лагерю экспедиции.

Бунт девчонки тоже требовал его вмешательства, но сейчас это дело могло подождать. В конце концов, настоятельница должна сама заботиться о сохранении своего престижа. Ее никто не просил совать свой нос в работу лаборатории, так что теперь она пожинает плоды собственного неуемного желания подчинить себе всех и вся.

Но прежде чем ехать разбираться с бабьими глупостями, нужно было убедиться, что отправленный в ущелье отряд в точности выполнит его приказ и притащит в монастырь всех людей и все оборудование, которое там есть. А главное, нужно было выяснить, что ученым стало известно. Допустить распространение слухов о деятельности монастыря хозяин не мог.

Слишком многое было поставлено на карту. И слишком много сил было вложено в дело, которому он отдал почти всю свою жизнь. Он не вспоминал те несколько вакцин и разные косметические средства, которые были синтезированы в ходе проведения эксперимента. Полученные за их разработку средства давно уже были пущены в дело, принося дивиденды, на которые закупалось нужное для проекта оборудование.

О том, что все эти открытия были сделаны в процессе экспериментов на людях, хозяин даже не вспоминал. Этические и моральные проблемы его не волновали. Точнее, он был выше этих понятий. Поговорка «цель оправдывает средства», придуманная монахами-иезуитами, как нельзя лучше отражала его мировоззрение.

Вспомнив про отправленный в ущелье отряд, хозяин опять качнулся на носках и, в очередной раз вздохнув, тихо проговорил:

…И лучших сыновей
На тяжкий труд пошлите
За тридевять морей.
На службу к покоренным
Угрюмым племенам,
На службу к полудетям,
А может быть – чертям…[7]

* * *

Сборы российской экспедиции были недолгими, чего нельзя было сказать про остальных. Англичане, под предводительством профессора Спенса, наотрез отказались уходить, заявляя, что они ни в чем не виноваты и требуют немедленно сообщить обо всем случившемся властям. Но единственный спутниковый телефон разбился во время нападения, а другой связи в лагере не было. В рацию англичан угодила шальная пуля, а старенькая рация военного образца российской экспедиции не работала в условиях гор, так что звать на помощь и вообще предпринимать какие-нибудь попытки связаться с внешним миром заранее были обречены на провал. К удивлению профессора Васильева, немецкая группа раскололась на две партии. Одни тут же выразили желание отправиться с русскими. Другие предпочли остаться с англичанами.

Понимая, что спорить и уговаривать бесполезно, профессор попросил всех покидающих лагерь побыстрее собраться и с вещами выходить к тропе, ведущей в долину. Ушедший с пленником Алексей вернулся минут через двадцать и, мрачно пошептавшись о чем-то с доктором, решительно направился к Васильеву.

Отобрав у него рюкзак, Алексей быстро проверил собранные профессором вещи и, удрученно вздохнув, молча ушел с ними в палатку. Как и ожидалось, вместо нужных в долгой дороге вещей, профессор взял с собой все оборудование, которое только смог запихнуть в свой видавший виды сидор.

– Как ребенок, честное слово, – ворчал Алексей, быстро укладывая свитера, штаны и запасные ботинки профессора.

Потом, пользуясь тем, что в рюкзаке еще оставалось немного места, он уложил любимый профессором походный несессер с набором луп, кисточек и тому подобных мелочей. Отлично зная своего шефа, Алексей и подумать не мог, чтобы оставить несессер в лагере. Это была единственная вещь, которой профессор по-настоящему дорожил. Выскочив на улицу, он вернул рюкзак владельцу и, перебросив доктору один из пистолетов, решительно объявил:

– Все, уходим.

– Одну минутку, господа, – тут же подступил к нему профессор Спенс. – Куда вы дели пленника? Что вы с ним сделали?

– А вам-то что за печаль? – ответил Алексей вопросом на вопрос.

– Мы имеем право знать, как вы поступили с человеком. Я не собираюсь нести ответственность за вашу кровожадность. Отвечайте!

– А кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?

Упирался Алексей уже из чистого упрямства. Ему давно действовал на нервы этот заносчивый сноб с лошадиной мордой. Понимая, что для англичанина этот спор добром не кончится, Васильев чуть усмехнулся и, вздохнув, попросил:

– Леша, ну скажи ты ему, куда бандита дел, и пойдем. Время только даром теряем.

– Отпустил. Делать мне больше нечего, как о такую пакость руки марать, – буркнул Алексей, сдаваясь.

– Значит, он жив? – уточнил англичанин, не доверяя ему.