Орден Черного солнца

Тем временем мужчины в робах принялись спокойно и методично выбрасывать из кузова детские тела. Алексей успел насчитать восемь трупов, когда из кустов выскочило полдюжины гиен и неуклюжей рысью понеслись к машине. Стоявший на крыше кабины охранник вскинул ружье, и джунгли огласились резким выстрелом.

Одна гиена с хрипом покатилась по траве, но остальные даже не оглянулись на свою товарку. Ловко передернув затвор, охранник выстрелил еще раз, и еще одна тварь рухнула на землю. Не останавливаясь, водитель принялся всаживать в бегущих гиен пулю за пулей, успев убить последнюю в нескольких метрах от машины.

Понимая, что лучшего шанса не будет, Алексей нетерпеливо дернул сидящего рядом Суно за рукав, требуя начинать, но подгонять никого уже не пришлось. Коротко свистнули стрелы, и все трое приехавших со стонами упали. Ужом соскользнув с дерева, Алексей кинулся к машине. Нужно было закончить начатое раньше, чем кто-нибудь из раненых успеет дотянуться до рации.

Одним прыжком влетев в кузов грузовика, он выхватил нож и, нагнувшись над ближайшим телом, прижал пальцы к шейной артерии. С этим было покончено. Стараясь дышать ртом, чтобы не задохнуться от смрада, он проверил второго могильщика и, убедившись, что тот мертв, выскочил обратно.

Третий охранник тоже начал остывать. Быстро обыскав его, Алексей с радостной улыбкой показал Суно горсть патронов к ружью. Кивнув, доктор что-то быстро сказал воинам, и те, подхватив тела, швырнули их в овраг. Все найденное в карманах было сложено в одну сумку и без слов передано доктору.

Усевшись за руль, Алексей отогнал машину от края оврага и, когда его бойцы залезли в кузов, повел машину в джунгли. Сев рядом с водителем, Суно давал парню короткие инструкции, сосредоточенно глядя на дорогу. Заметив его состояние, Алексей осторожно спросил, не забывая ловко крутить баранку:

– С тобой все в порядке, Суно?

– Теперь ты верить мне?

– Я и тогда тебе верил, – вздохнул Алексей, понимая, о чем он говорит. – Я не мог поверить своим глазам.

– Сегодня их быть мало. Они всегда привозить больше, – дрожащим голосом ответил Суно. – Они брать совсем юный девочки и делать им ребенок. Потом они доставать ребенок и исследовать его. Я сам смотреть тела и видеть шрамы. Ты верить мне?

– Да, приятель. Теперь я верю каждому твоему слову, – чуть подумав, кивнул Алексей. – Ничего, приятель. Теперь они нам за все заплатят. И за ваших детей, и за моих друзей. Начало есть, дальше все будет или хорошо, или очень плохо.

Спрятав машину в десяти минутах ходьбы от деревни и как следует замаскировав ее ветвями, они вернулись к периметру монастыря узнать новости. Но в монастыре все шло своим чередом. У Алексея на это нашлось только одно объяснение: охрана монастыря, здраво рассудив, что искать в джунглях беглеца можно до бесконечности, решила просто забыть о нем, а пропажу трех бойцов еще не заметили.

* * *

Оказавшись в одиночной камере, Васильев достал из внутреннего кармана пенал для очков и, подкинув его на ладони, прошептал:

– Эх, Лешенька! Ты как знал, сынок, что твои штуки мне пригодятся.

Открыв пластмассовый пенал, профессор вытащил из подкладки длинную иглу и процарапал в штукатурке на стене короткую полосу. Тщательно уложив иглу на место, Васильев вздохнул и, опустившись на набитый соломой матрац, принялся размышлять над случившимся. Ему до сих пор не верилось, что в двадцать первом веке может найтись место, где все еще существуют осколки той страшной войны.

Откинувшись на стену, он прикрыл глаза в попытке хоть немного расслабиться. Но беспокойство за подчиненных тяжким грузом лежало на совести, и профессор снова и снова возвращался к моменту, когда пытался предупредить своего помощника. Старческих сил не хватило, чтобы перекричать грохот боя и горное эхо. Отчаянно смелый парень не задумываясь вступил в схватку с превосходящими силами противника, а он не смог даже вовремя предупредить его об опасности.

Профессор вздрогнул, вспомнив, как медленно, словно в замедленной съемке, обломившийся карниз падал в пропасть, а следом летел так и не выпустивший из рук оружия Алексей. На лице парня не было страха – только сосредоточенность и злость. Именно таким Васильев и запомнил его. Спокойным, сосредоточенным, готовым к любым неожиданностям. Серые глаза парня смотрели на противника, но видели все вокруг.

Сморгнув набежавшие слезы, профессор снова вздохнул и, вспомнив мать Алексея, медленно опустил голову на ладони. Они никогда не были особенно близки, но проработали вместе много лет. Именно поэтому она и обратилась к Васильеву с просьбой помочь вернувшемуся из армии парню с работой. Она знала, что у сына два ранения, и что он вернулся из армии с медалью. Ведь о наградах родственникам сообщают отдельно. Впрочем, как и о гибели.