Орден Единства. Мастер кинжалов

В загадочном молчании проносились речушки, селения и бесконечные золотые поля дикой природы. Я смотрела на своё задумчивое, немного грустное отражение в стекле прозрачных вод. Прошлая ночь прошла очень непонятно и эмоционально для меня. Наставник был сдержан, что показалось очень удивительным. Мы ещё долго беседовали ночью, обговаривая все детали сна, пока он не отправил меня спать. На удивление, я уснула очень быстро. Утром мы успели переброситься парой слов, а теперь, взобравшись к Пэврену на спину, я летела навстречу к своим друзьям. Меня поразило величие и могущество внешнего вида крыльев Верховного мага амфибий: крупные, заострённые сверху и гладкие снизу, подсвечивающиеся лазурно-синим оттенком с чёрными бликами по краям. Моё дыхание перехватила волна восторга; я мечтала не то, чтобы о таких же крыльях, а хотя бы о каких-нибудь крыльях вообще.

Я не могла поверить, что совсем скоро встречусь со своими друзьями. Волнение и радость переплелись и схватывали моё сердечко. Тело замирало и немело от предвкушения. Аза-лоро станет плакать от счастья, Алекса проронит пару слезинок, радостно заулыбается и поднимет большой палец вверх в знак приветствия и уважения, Кэнор будет одобрительно, еле заметно улыбаться, Фирилл будет стоять, сложив руки на груди как обычно, а Ламиат будет ругать меня за беспечность, но прижмёт крепко-крепко, как никогда раньше. Меня охватила волнительная дрожь.

— Я пока что не могу найти твоих друзей, — отозвался Пэврен.

— Может быть, ты просчитался, и сейчас они не должны выйти на Перечный луг? — предположила я.

— Нет, такого не может быть. Я точно определил их маршрут и координаты, — твёрдо отрицал наставник.

— Ну, они могли где-нибудь остановиться на пару дней… ― развела я руками.

— Хорошо, тогда полетаем ещё немного, — Пэврен выглядел очень настороженным и сосредоточенным. Я решила ещё раз поговорить с ним о моём видении прошлой ночью.

— Пэврен, почему ты так спокойно отреагировал на ту новость, что я и есть пропавшая принцесса?

— Ну, возможно, потому, что я догадывался об этом?

— Разве это было так очевидно?

— Вообще-то да. У тебя такие же фиолетовые шелковистые волосы, как у королевы, глаза, возраст подходит под срок пропажи принцессы, золотая чешуя в облике русалки…

— Что ты сказал? — тихо проговорила я, но Пэврен услышал меня.

— Когда именно?

— Золотая чешуя… Что с ней не так? — не понимала я.

— Скорее всего, этого ты не знала, но… ― наставник начал тянуть, — на самом деле, все представители королевской семьи имеют золотую чешую.

— Поэтому у тебя тоже золотая чешуя, так? — я скорее утверждала, чем задавала вопрос. Пэврен только кивнул. Примерно минуту мы молчали, а затем я стала брыкаться, кричать и бить руками наставника по спине. — Отпусти меня! Сейчас же остановись и приземляйся!

— Что такое, Кана? — непонимающе кричал Пэврен. — Ты увидела своих друзей? Или у тебя резко заболел живот?

— Я приказываю тебе, сейчас же спускайся на землю! Я не собираюсь больше лететь с тобой!

Пэврен послушался и сделал вынужденную посадку. Я незамедлительно слезла с его спины и отошла подальше, сложив руки на груди. Крылья наставника растворились в воздухе. Он выжидающе стоял, уставившись на меня недовольным взглядом.

— Может быть, ты объяснишь мне, в чём дело? — грубо возмутился он.

— Ты знал с самого начала, кто я! Ты знал, что я принцесса Амефистии! — я истерично кричала на него.

— Да, знал! И что с того?

— Знал и не сказал! Почему?

— Потому что… Кана, я, правда, хотел тебе сказать об этом, но… ― Пэврен слегка смягчился и стал подходить ко мне.

— Не подходи ко мне! — я вытянула руку и подала знак, чтобы он остановился.

— Старейшина попросил ничего не рассказывать тебе сейчас.

— Почему?

— Сама посуди: как бы ты отреагировала? — развёл руками Пэврен.

— Хорошо… Кажется, теперь я понимаю… Старейшина подготавливал меня, дал время, чтобы я приняла себя, свою силу, истинную себя, — Пэврен только медленно закивал. — Но знаешь, это не отменяет того факта, что я всё ещё злюсь на тебя, — скрестив руки на груди, я презрительно задрала голову.

— Во имя всего святого, Кана! Не будь такой упрямой! Я стараюсь для тебя, а ты… ты… ― Пэврен стал тыкать в меня пальцем, явно не зная, что сказать.

— Что я?

— Ты упрямая эгоистка, вот! — наконец выпалил он и тут же осёкся.

— Ха! Ты хочешь сказать, что веду себя, как ослица!?

— Нет, вовсе не это я имел ввиду! — начал оправдываться наставник. — Кана… я не хотел, правда!

— Расслабься… ― вздохнула я. — Дальше пойдём пешком, — я вольно развернулась и неторопливо пошла, куда глаза глядят.