Орден Единства. Мастер кинжалов

— Теперь ты сможешь вернуться обратно, в своё тело, и, Кана… — Старейшина остановил меня рукой, — тебе может показаться, что в тебе умер мир, что тебя убили внутри, но твоя душа принадлежит только тебе. Так дай же ей возможность ожить, — он положил ладонь мне на лоб, и в ту же секунду я почувствовала прилив свежести, тепла и в то же самое время холода и адскую боль в теле.

Приглушённые фиолетовые огни били в глаза, как яркие лучи солнца. В глазах в тот же миг потемнело, голова пошла кругом, и подступила мерзкая тошнота, от которой виски стучали, как бешеные. Всё тело пронизывала жгучая и резкая боль, будто миллионы копий пронзали моё тело медленно и мучительно. Болели кости, кожа горела, сердце бешено билось, что я даже не могла кричать. Тело покрылось крупным градом серых мурашек, которые рассекали раны и царапины. Мне было ужасно больно и… страшно. Я не понимала, где нахожусь и что меня может ожидать дальше. Что произошло со мной? Почему я чувствую себя отвратительно? Почему моё тело помещено в какой-то резервуар со странной жидкостью?

Было бы логичным позвать кого-нибудь, ведь, скорее всего, я здесь не одна. Но мои челюсти будто бы сковало льдом, поэтому я попыталась приподняться, и тут же моё тело охватила ещё большая агония боли и страха. Я издала короткий, но громкий крик, не сумев сдержаться от вскипевшей боли, и теперь лишний раз боялась пошевелиться. Послышались торопливые, но мягкие шаги, и из-за угла вышел высокий мужчина в необычном фиолетовом костюме. Он выглядел встревоженным и напряжённым, а когда увидел меня, его глаза расширились, и в них заиграл огонёк чего-то тёплого и доброго. Я не понимала, кто этот мужчина, почему он здесь или почему здесь я… Я съёжилась от боли, но пыталась смотреть на своего «спасителя», который сейчас и должен был поведать мне тайну произошедшего.

— Нет, Кана, ты должна лежать! — обеспокоенно подбежал он ко мне, пытаясь как можно аккуратнее уложить меня обратно в водное пространство.

— Что? — хриплым шёпотом негодовала я. — Как ты меня назвал?

— О чём ты? — недоумевал он, продолжая осторожно помогать мне. Естественно, мне было мучительно больно, поэтому приходилось слабо выкрикивать.

— Как меня зовут?

— Ты что… — кажется, он просиял от понимания всей ситуации, но в тот же миг в его глазах появился лёгкий ужас, — потеряла память?

— Потеряла память? Возможно…

— Ты даже меня не помнишь? — мой «спаситель» с тревогой уставился на меня.

— Прости, но нет… Что со мной вообще произошло? Почему я чувствую такую ужасную боль?

— Я сам точно не знаю, что с тобой произошло. Возможно, ты угодила в океан со сломанными рёбрами и множественными ранами. Рёбра ещё не срослись, поэтому тебе придётся проводить время в капсуле.

— Спасибо, что помогаешь мне. Кто ты?

— Я твой наставник, — улыбчиво отозвался он, присев рядом со мной. — Меня зовут Пэврен. Пока что этой информации для тебя будет достаточно.

— Ты меня учил чему-то? — зачарованно и задумчиво посмотрела я на своего наставника.

— Ага, всему плохому! — расплылся в ухмылке Пэврен.

— Что? — не совсем понимала я. Мои щёки начали розоветь.

— Не бери в голову. Я учил тебя единоборству и самопознанию.

— Я была воителем? — Пэврен лишь только кивнул. — Почему я избрала такой путь?

— Ты хотела стать великим освободителем. Уничтожить зло, искоренить его из нашего мира.

— И далеко я зашла? — мои глаза наполнились восхищением, но в то же самое время и негодованием.

— Судя по следам побоев — да!

На этом настало неловкое молчание. Пэврен не знал, что ему ещё сказать мне, а я пыталась переварить в своей ноющей голове новую информацию, которая была не такой уж и новой. Ещё труднее было осознавать, что сейчас мне придётся лежать непонятно, сколько дней, пока полностью не срастутся рёбра.

— Сколько я уже тут нахожусь?

— Ты была без сознания почти два месяца… — мягко ответил Пэврен, боясь сообщать эту информацию.

— Какой кошмар!

— Не волнуйся, я буду продолжать ухаживать за тобой, как и эти два месяца. У тебя есть аппетит?

— Совсем нет. Только жутко хочется пить…

— Я заварю тебе лечебный чай. Полежи тут без меня, герой, — он снисходительно и по-доброму улыбнулся мне и отправился в другую комнату. Я лишь только слышала позвякивание фарфоровой и глиняной посудой.

Теперь я осталась наедине со своими мыслями. Всё ли со мной было в порядке — сказать я не могла. Я не чувствовала себя хорошо или даже оптимально, я чувствовала в себе какую-то непонятную неполноценность, которую хотелось заглушить чем-то. Всему была помеха моя неспособность позаботиться самостоятельно о себе. Из моей головы не уходила мысль какой-то ущербности и никчёмности. Ну чем я могу быль полезной в таком состоянии для своего наставника? Мне было стыдно, что он возится со мной, как с инвалидом… Ещё больше меня омрачала неизвестность истинной причины сломанных рёбер и потери памяти. Мне было страшно от самой себя, от того, что ждёт меня дальше. По щеке побежали дорожки жгучих слёз.