Орден госпитальеров

1 июля 1187 г. Саладин перешел Иордан, а 2 июля он, взяв христианский город Тивериаду, расположился станом у его стен. Христианское войско, все еще не имевшее единого верховного командования, неоднократно меняло свои планы, как наступательные, так и оборонительные. В конце концов король Иерусалимский, отличавшийся крайней нерешительностью, последовал совету Великого Магистра храмовников и христианское войско знойным днем 3 июля двинулось по безводной, раскаленной пустыне на Тивериаду, чтобы отвоевать город у мусульман. План Саладина заключался в том, чтобы не допустить крестоносцев к уже видневшемуся вдали Генисаретскому озеру и вообще к каким бы то ни было водоемам. Христианскому войску пришлось провести всю следующую ночь в безводной местности близ Хаттина. На помощь Саладину неожиданно пришла поднявшаяся ночью песчаная буря, усилившая мучительную жажду, терзавшую крестоносцев, и скрывшую от них передвижения сарацинского войска. Чтобы увеличить страдания христиан, магометане подожгли кустарник по всей низменности, вследствие чего в лицо христианским воинам повалил густой и едкий дым. Не вынеся мучений, пехота крестоносцев, под защитой которой стояли рыцари, взбунтовалась. Пехотинцы частью перебежали к мусульманам, частью убежали на две горные вершины, возвышавшиеся над равниной, не поддаваясь ни угрозам, ни просьбам короля и епископов спуститься вниз и принять участие в битве. Тем не менее, битва еще не могла считаться выигранной мусульманами. Согласно воспоминаниям Малика аль-Афдаля, сына Саладина, участвовавшего в битве плечом к плечу с отцом, дальнейший ход битвы выглядел следующим образом.

Король франков, стоявший на холме с дружиной своих рыцарей, совершил блестящее нападение на противостоявших ему мусульман и погнал их туда, где находился мой отец. Я следил за отцом и видел, что он был сильно озабочен. Мусульмане вновь вступили в бой и загнали христиан обратно на холм. Увидев, что франки отступают, а мусульмане преследуют их, я возрадовался и воскликнул: «Мы победили!». Однако франки вернулись и атаковали снова, и снова гнали мусульман до того места, где находился мой отец. Но тут мусульмане контратаковали и снова загнали христиан обратно на холм. И снова я воскликнул: «Мы обратили их в бегство!». Однако мой отец обратился ко мне со словами: «Молчи, мы не сможем одержать над ними верх, пока не падет этот (королевский) шатер!». И в это мгновение шатер, о котором он говорил, рухнул. Мой отец спешился, бросился на землю, вознес хвалу Аллаху и. заплакал от радости…[367]

После этих последних отчаянных, но безуспешных атак рыцарей, сила их сопротивления была окончательно сломлена, и христианское войско потерпело полное поражение.

Крест, который епископ Акрский, как обычно, нес перед войском, шедшим в бой, попал в руки мусульман. Добравшись до вершины холма, победоносные мусульмане нашли там немногих уцелевших рыцарей, и среди них самого короля Иерусалимского, лежащими на земле. Все были настолько обессилены, что оказались не в состоянии передать сарацинам свои мечи в знак сдачи в плен. Саладин принял разбитых врагов в своем шатре и собственноручно подал королю Иерусалимскому кубок воды. Король отпил из кубка и передал его стоявшему рядом с ним Райнальду де Шатильону, также взятому в плен мусульманами. По правилам арабского гостеприимства, человек, принявший угощение от хозяина шатра, переходил тем самым под его защиту. Поэтому Саладин велел перевести королю, что вода предназначалась ему, а не Райнальду, которого назвал разбойником с большой дороги. Саладин не мог простить Райнальду его нападение на обоз купцов, в котором находилась тогда его сестра. В ответ на дерзкий ответ Райнальда Саладин собственноручно обнажил саблю и отсек Райнальду голову. По его приказу были перебиты также все попавшие в плен к мусульманам храмовники и госпитальеры. Остальных христианских пленников угнали в Дамаск, где они были проданы в рабство. Христианские пехотинцы, взбунтовавшиеся против своего короля и тем ускорившие роковой ход событий, были беспощадно истреблены сарацинами или сброшены ими живыми с горной кручи в пропасть.

Сохранилось свидетельство о Хаттинской битве 1187 года, которое было написано ее участником франком Ернулом, в 1197 г. Но даже десять лет спустя, он помнил многие детали и подробности происходивших событий, в его повествовании передан и весь тот ужас, который ему пришлось увидеть лично. Этот перевод выполнен Галиной Росси и помещен на ее сайте, с которого мы его приводим:

Сейчас я поведаю Вам о короле Ги[368] и его <королевском> доме. Они оставили источники в Сеффурии, чтобы направится в окрестности Тиберии.