Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

"Цыганке вдуть куда как трудно, -
сказал мне кучер Севастьян, -
но тот, кто квасит беспробудно,
тому привольно у цыган.

Ты думаешь, милашка барин,

всю жизнь служил я в кучерах?
И я был молод и шикарен,
сгорал в разврате и пирах.

Отец мой юркий был купчина,

на Волге денег-ста намыл.
А я их пропивал бесчинно,
цыганкам тысячи носил.

Ношу, ношу, а толку нету,

скачу под их цыганский вой,
схвачу за жопу ту и эту,
а под конец валюсь хмельной.

Ромалы крепко охраняли

подштанники своих бабёх,
однако деньги принимали.
А я от пьянства чуть не сдох.

Однажды, пьяный, спозаранку

проснулся где-то я в шатре
и вижу девочку-цыганку,
усевшуюся на ковре.

Смотрю, цыганка глаз не сводит

с моих распахнутых штанов,
а там как змей главою водит
Маркел Маркелыч Ебунов.

А я прищурился, недвижим,

и на цыганку всё смотрю.
Ага, уже мы губки лижем...
Я - хвать за грудь! - и говорю:

- Не бойся, милое созданье,

тебе не сделаю вреда! -
Цыганка заслонилась дланью
и вся зарделась от стыда.

- Как звать тебя, цыганка? - Стеша.

- Сколь лет тебе? - Пятнадцать лет.
- Так дай тебя я распотешу!
- Не надо, барин! Барин, нет!

- Погладь, погладь, цыганка, змея!

Вот тыща - хочешь? Дам ещё! -
Ах, как со Стешенькой моею
мы целовались горячо!

Ах, как со всей-то пьяной дури

цыганке сладко въехал я!
Всё о проказнике Амуре
узнала Стешенька моя".

На этом месте Севастьяшка

замолк и всхлипнул: "Не могу".
Потом вздохнул бедняга тяжко
и молвил: "Барин, дай деньгу -

сведу тебя с моею Стешкой!" -

"Так ты, шельмец, украл её?
Ну так веди скорей, не мешкай!
Люблю татарить цыганьё!"

За деньги с барами ласкаться

привыкла Стешенька моя.
Уже ей было не пятнадцать,
так что за разница, друзья?!

Пусть косы инеем прибиты,

пусть зубы выпали давно,
но мы, буржуи и бандиты,
цыганок любим всё равно.

Цинтии